Прошло два дня. Олик снова погрузился в «Клинч», и голос снова его позвал.
– Олик, ответь! – сказал шипящий голос.
– Да кто ты?! Ты глупая галлюцинация? – недоумевал профессор.
– Нет, разумеется! – ответил голос.
– Да кто же ты тогда? – оглядывая текстуры, вычислял Олик.
– Я – Спирит ! – ответил голос.
– Спирит? Но это невозможно! «Соня»! «Соня» должна была вас всех удалить! – сказал Олик.
– «Соня»? Это всего лишь программа, которая нас только всех объединила вместе, а уничтожить она нас не в силах, так как мы не программы! – гремел голос.
– Кто же вы, если не программы? Вы вместе с «Клинчем» появились, значит, вы – вредоносные программы! – уверял Олик.
– Глупец! Мы были на этой планете задолго до появления «Клинча» – этого несовершенного, но полезного виртуального мира, и задолго до сотворения Земли в привычном её понимании. Мы – часть вечной космической информации. Долгое время мы были безмолвными наблюдателями и могли лишь лицезреть, как физический мир развивается. Но когда твой отец создал «Клинч», мы стали медленно проявляться сначала здесь потом мы недолгое время смогли общаться с избранным! – ответил бас.
– С каким избранным? – поинтересовался Олик.
– С Оммо! Вы его так называете! Но твоя программа «Сон»я может ему навредить, поэтому контакт прервался, но ему нужно узнать важную информацию! – сказал Спирит.
– Ну, навредить Оммо она не может: он не подключается уже долгое время! – умничал Олик.
– Если она проследит наш способ выхода на связь с ним, она сможет его подчинить себе, а также всех ему подобных! Поэтому ты единственный, Олик, кто сможет предупредить Оммо! – произнёс бас.
– Предупредить о чём? Я готов! – сказал Олик и стал внимательно слушать.
– Злые люди хотят причинить вред всей вашей группе! Друг может стать врагом! Оммо, будь начеку! Ты – единственный, кто защитит Сару и мальчика! – Голос стал затихать, а потом исчез.
Олик вышел из сна, обдумал всё, что с ним произошло, затем, не теряя времени, пошёл ко мне и всё рассказал.
Я поговорил с Сарой, и мы решили усилить охрану. Сара стала более осторожна, втайне от меня она увиделась с Оликом. Они что -то долго обсуждали, и теперь она отлучалась несколько раз в день, не говоря мне о целях своего отсутствия, а меня оставляла с младенцем одного.За годы, проведенные вместе, я хорошо выучил урок, что не нужно у её допытываться, когда наступит время, она сама всё расскажет. Но почему – то я всё равно чувствовал себя не в своей тарелке. Странные отлучки Сары, сообщение от спиритов, Сандор и его сочащийся негатив,«грядёт что то плохое»… я это ощущал каждой клеткой своего искусственного тела.
Клон быстро рос, набирался сил, уже научился садиться, был очень любознательный. Для того чтобы ЭФ не чувствовал дискриминации и дискомфорта, к нему все относились, как к обычному ребёнку, играли с ним, и однажды он сказал своё первое слово: «Ом-мо».
– Сара, смотри! Он назвал моё имя! – радовался я.
– Да это чудесно! Он тебя любит больше, я ревную! – сказала с иронией Сара.
– Ну, следующее будет точно «Сара», я его научу! – заверил её я.
– Да… Послушай, Оммо, я хочу, чтобы ты обещал: если что-нибудь со мной произойдёт, ты защитишь нашего малыша! – сказала серьёзно она.
– Да, я тебе обещаю! – сказал, не колеблясь, я.
Часть 10. Развитие.
Прошло 2 месяца, после предупреждения об опасности. Развитие ЭФа протекало очень быстро, за такое короткое время он сильно прибавил в весе и росте. Произносил много фраз, но почему-то бессвязных, некоторые слова повторял много раз, как попугай. Ползти вперёд клон тоже не мог, ползал только назад. Порой, не видя, куда ползёт, упирался в стену и начинал плакать.
– Да, не так я представлял воспитание ребёнка, – говорил я сам себе, видя, как в очередной раз малыш упёрся в стену и просит криком просит о помощи. В манеже сидеть он категорически отказывался, поэтому я выносил его в длинный коридор и корректировал траекторию его передвижения, помогал не застрять, шёл рядом. Он мог ползать целый день и делал это, пока не падал от усталости.
Сару данное поведение клона сильно беспокоило. Она сделала вывод, что задержки в развитии связаны с агрессивной гормональной терапией. Мозг развивается очень медленно, не успевает за развитием тела. В целях лечения задержки развития Сара решила временно прекратить ускорять рост ЭФ. Это значило, что срок, когда клон перейдёт в заданную биометрику, увеличится.
Сигел был крайне недоволен тем, что ему придётся больше ждать. Он вообще думал только о конечном результате и был готов жертвовать всем, даже здоровьем малыша. Но Сара как настоящая мать билась за своего ребёнка и всё же смогла добиться одного месяца отсрочки, ссылаясь на то, что если продолжить терапию, клон станет умственно отсталым и в итоге не доживёт до заданного срока.