За эти колебания Рафен почти поплатился жизнью. Руна интенсивно моргнула на визоре Космодесантника, слишком поздно предупреждая его о движении с фланга. Со скоростью, в которую невозможно было поверить из-за огромного веса его боевой брони, Рафен развернулся, одновременно отпуская рукоять болтера. Он столкнулся лицом к лицу с Несущим Слово, отвратительная морда Космодесантник Хаоса была покрыта чередой истлевших отверстий и неровными зубами.
— Кровавый Ангел! — выплюнул он, произнося название Ордена как злобное проклятье. Рафен с дикой яростью ответил ударом затыльником болтера в лицо Несущего Слово, заставляя вражеского воина пошатнуться на ногах и отойти под прикрытие склепа. Он не посмел выстрелить, звук выстрела из болтера определенно всполошит всех Предателей в лагере. Он знал, что никто из его боевых братьев не придет ему на помощь, чтоб не выдать себя. Однако это было не существенно, Рафен убил достаточно порожденной варпом мерзости, чтоб знать, что сможет убить еретика одними зубами и когтями, если понадобится. Будучи пойманным врасплох, у него было только мгновение, за которое он должен был усилить свое преимущество и уничтожить это отродье, которое пачкало вселенную еще до его рождения.
Рука Несущего Слова поспешно дернулась к оружию на поясе. Пальцы, со слишком большим количеством суставов стремительно пробежали по багряной броне. Рафен еще раз ударил болтером и пригвоздил ладонь как паука. Предатель пришел в себя и со всей силы ударил бронированным шипастым кулаком в голову Рафену, удар отозвался глухим звоном и Рафен услышал как раскололся керамитовый шлем, на его визоре появились трещины. Позволив оружию упасть в маслянистую грязь под ногами, Кровавый Ангел кинулся вперед и сомкнул свои бронированные руки на глотке Несущего Слово. Если бы враг тоже был в шлеме, Рафен никогда бы не вцепился в него таким образом, но порченный глупец думал, что лагерь достаточно безопасен, чтоб открыть лицо. Рафен сомкнул пальцы на твердой, жесткой шкуре на шее Несущего Слова, намереваясь показать ему цену его безрассудства. Потоки густой, жирной слизи начали сочиться из ран Предателя и он тщетно пытался вдохнуть воздух в трахеи, отчаянно пытаясь позвать на помощь братьев.
Шипастая перчатка раз за разом опускалась на его голову. Теплая кровь наполнила рот Рафена, когда под ударами его зубы зашатались. Предатель бил его, но Кровавый Ангел стойко держался, радость от вожделенного гнева и ненависти заглушали боль. Взгляд Рафена затуманился предчувствуя сладкую волну от убийства врукопашную, когда черный, змеевидный язык Предателя бешено задергался, нахлестывая при каждом неудавшемся вздохе. Он смутно осознавал, что Несущий Слово бьет его в грудь, крутясь, чтоб нанести хоть какие-то повреждения, прежде чем он оборвет его отвратительную жизнь.
Рафен краем глаза увидел отблеск костяного кинжала, затем в его левом бедре внезапно вспыхнула боль, он проигнорировал ее и сильнее сжал хватку, сминая глотку Несущего Слово в кусок окровавленного мяса и сломанных хрящей. Безмолвный и бездыханный Космодесантник Предатель умер и соскользнул из его заляпанных ихором пальцев на землю. Рафен пошатнулся и отступил на шаг назад, адреналиновый удар вызвал головокружение. Когда он наступил на ногу, свежий поток агонии ударил по ней и он увидел, где конкретно клык ножа Предателя пронзил его броню. Шоковый гель и коагулянты бурлили вокруг раны и темнели когда боролись с последствиями пореза. Рафен скорчил гримасу, демонические ножи врага всегда были покрыты ядом и он не желал быть зарезанным таким недостойным противником.
Кровавый Ангел схватил рукоятку клинка Хаоса и почувствовал, как она корчилась и сгибалась, подрагивая как желавшее сбежать существо. Он почувствовал как она запузырилась внутри, мясистые органы пульсировали, когда высасывали из него кровь подобно паразиту. С рычанием Рафен вырвал зазубренный клинок из бедра и поднес его к глазам. Клинок был живым существом, каждая кромка его пилообразных краев из пожелтевшей эмали увенчивалась крошечной черной глазницей. Деформируясь, он шипел и дребезжал в бессильной ненависти к Рафену. До того как Космодесантник успел отреагировать, клинок набрал воздух в дыхательные мешочки и выплюнул облако, высосанной из него крови, рассеивая ее впечатляющим розовым туманом.
Рафен разломал его на две части, но было слишком поздно, в лагере Несущих Слово все оставили свои дела и посмотрели вверх, ноздри и языки пробовали висящий в воздухе тонкий аромат. Он разразился гневным проклятьем и отбросил мертвое существо в сторону, в первый раз за часы нарушив радиомолчание.
— Отступаем!
Четверо Кровавых Ангелов вырвались из укрытия, двигаясь настолько быстро, насколько позволяли их аугментированные ноги и силовые доспехи. В десять раз больше Несущих Слово достигли края рощи и начали преследование, дико загрохотали болтеры и шум уродливых голосов повысился в возбуждении.
В ЛАГЕРЕ ниже, Танкред замешкался, вибро-посох в его руке извивался, когда он двинулся вперед присоединиться к погоне, но когда осознал, что его хозяин не сдвинулся ни на дюйм, тщательно все обдумав, он расслабился и задрал голову. Искаван Ненавистный, Темный Апостол Девятого воинства Гаранда, улыбаясь растянул свои бескровные губы намного шире, чем это смог бы сделать любой человек.
Один из его трубчатых языков появлялся и исчезал, пробуя влажный воздух.
— Хныкающий щенок, — наконец-то произнес он, катая во рту слабый привкус разлитой крови Рафена, — Судя по его вкусу, чуть старше ста лет.
Он посмотрел на Танкреда.
— Возможно, я должен быть оскорблен, что эти полукровки сочли детей пригодными чтоб послать шпионить за нами.
Мучитель оглянулся на перекрученную и разбитую плоть, творение рук своих.
— Горстка скаутов едва стоят усилий, ваше великолепие.
Краем глаза Танкред видел, как Искаван кивнул соглашаясь и подавил улыбку. Несущий Слово поднялся на свою должность второго после Темного Апостола за счет хитрости и откровенной жестокости, но многое из его мастерства брало начало из его способности предсказать настроение Искавана и высказать точно то, что хотел услышать его командир. За четыре с половиной века службы, Танкред только три раза вызывал неудовольствие хозяина и самым ощутимым последствием была отметина, которая осталась когда Искаван своими кинжальными зубами откусил его органическую руку. Мучитель получил свои щупальца, чтоб заменить утраченную гибкость.
— Пусть голодные преследуют их до их вшивой конуры, — сказал Искаван скорее Танкреду, чем оставшимся в лагере Несущим Слово, — Мы скоро присоединимся к ним.
Темный Апостол обрушил полную силу своего мрачного взгляда на мучителя и небрежно потеребил острый рог на подбородке.
— Меня не должны прерывать, пока я не закончу свое причастие.
Танкред расценил эту реплику как сигнал продолжать и кивнул паре полумеханических илотов. Каждый из этих бывших людей взялся за концы стойки на которой лежала жертва Танкреда. Гомункулы на отрыгивающих газ поршнях вместо ног выдвинулись в центр лагеря, их руки, вместо плоти и костей были заменены железными лонжеронами, оканчивающиеся ржавыми блоками с веревками. Их ноша слабо стонала, но все еще цеплялась за остатки жизни благодаря виртуозному таланту мастерства Танкреда. Несущий Слово наклонился к голове умирающего раба и зашептал.