— А будет ли, простите, у нас соответствующее помещение? Вода со сливом… Кран я имею в виду… Обеспечит ли нас ЖЭК?
— Обеспечим, обеспечим, — пообещала тётя Зоя, — вот сразу, как закончим наше собрание, посмотрите, что у нас там имеется.
— А мне, — тихо, но решительно сказала молодая старушка балерина, — мне, пожалуй, вполне подошла бы эта комната.
И она хозяйским взглядом окинула стены и потолок красного уголка.
— Тем более, здесь и пианино есть.
— Вот и хорошо! — сказала тётя Зоя. — Два дня в неделю сможете здесь заниматься. Достаточно будет?
— Вполне, вполне, — закивала балерина.
— А уж какие эти дни будут, мы с вами согласуем. Ладно?
— Да, да, конечно!..
И балерина с готовностью наклонила свою серо-фиолетовую голову набок.
— Вот это я люблю! — восхищённо смотрела на неё тётя Зоя. — Никаких же уговоров не требуется! Все же понимают — вопрос сурьёзный. Вот и разговор по делу… Ну, что вы на это скажете, товарищ Знаменок?
Тётя Зоя своим неожиданным вопросом застала Сашкиного папу врасплох. Он сидел понуро свесив голову и в разговоре никакого участия не принимал. Может, он в это время думал про маринованные угли и карьериста Бурляева? Скорее всего, это было именно так. Потому что, когда тётя Зоя обратилась к нему, он резко вскинул голову, очень растерянно улыбнулся и пробормотал какие-то звуки, которые ровным счётом ничего не могли означать.
Собрание было ещё в полном разгаре, когда в красный уголок прибежала взволнованная Сашкина бабушка…
Кто сегодня хвост?
Тольский и его спутница не спеша брели по бульвару и за разговором не заметили, что за ними увязались ребятишки.
Вечерняя улица была совсем безлюдна.
Тольский о чём-то рассказывал. Женщина слушала и при этом едва заметно кивала головой. Внезапно она остановилась, взяла Тольского за руку и сказала:
— Вот.
Они оба стали внимательно разглядывать старый семиэтажный дом, в застеклённом выступе которого медленно ползла вверх светящаяся точка.
— Какое счастье! — со вздохом произнесла женщина. — В этом доме без конца ремонтируют лифт. Какое счастье, что он сейчас работает.
Тольский досмотрел, как точка доползла доверху, а после спустилась вниз.
— А ты — зря, — сказал он, — этот лифт и вниз возит.
— Главное — вверх, — сказала женщина, — вниз как-нибудь и без лифта доберёмся.
И она предложила Тольскому, пока лифт работает, добраться до верхнего этажа.
— Пятый, шестой… — считал Виталик, наблюдая за бегущей по стеклянной стенке лампочке. — Я думаю, — решил он, обращаясь к Сашке, — этот дом нужно вообще осмотреть со всех сторон.
Сашка не возражал.
В гулком, окружённом домами дворике было тихо и темно. Оглядевшись, Виталик заметил:
— Дом как дом… Ничего особенного. И будем здесь ждать, пока они выйдут…
В некоторых окнах уже стали загораться зелёные и розовые люстры.
— Подождём, если недолго… — согласился Сашка, разглядывая разноцветные окна. — Скажем ему: «Это нехорошо, товарищ Тольский, кошек калечить…»
— Скажем, — подхватил Виталик, — «А если бы вас так, товарищ Тольский? Вам бы такое понравилось?»
— «Нет!» — вместо Тольского отвечает Сашка. И потом уже от себя: — «Вам бы это не понравилось!»
— Вот. Так ему и надо. Пускай другие узнают, чем он занимается в свободное от работы время!..
— Правильно, — соглашается Сашка. — А что, если они вовсе не выйдут из этого дома, а останутся здесь ночевать?.. Или выйдут в какую-нибудь другую дверь?.. В таких домах всегда есть чёрные и парадные двери.
— Опять сочиняешь? — недовольно заметил Виталик.
На это Сашка ничего не ответил. Помолчав немного, он вдруг робко предложил Виталику:
— Пойдём домой… А?
Виталик молча смотрит на Сашку.
Сашка часто моргает, глядя на Виталика.
— Завтра всё ему скажем… Он будет идти с работы, — оживлённо обещает Сашка, — а мы его специально встретим и всё ему скажем…
— Да ты что? — перебивает Виталик.
— Ничего… Меня уже бабушка, наверное, ищет…
И Сашка озабоченно вздохнул.
— А меня, думаешь, не ищут? А меня…
Виталик хотел, наверное, сказать что-то очень убедительное. И сказал бы, конечно, если бы успел. И Сашка, конечно, возразил бы ему, но в это время из окон первого этажа грянула весёлая музыка.
Вначале эта музыка словно оглушила мальчишек, но тут же она стихла, и кто-то за окном громко, отчётливо произнёс: