БУЛОЧНАЯ ГРАЖДАНКИ КУРН… (Фамилия частично стёрлась, смылась дождями, сохранилось только начало.)
Дальше шёл перечень товаров, которыми торговала гражданка КУРН… Это были:
ХЛЕБЫ ПШЕНИЧНЫЯ, САЙКИ,
ВИТУШКИ, КОРОВАИ, КРЕНДЕЛИ.
Ниже — три совсем стёртых названия. Под ними только два окончания: КИ… да КИ… А в конце:
ПРЯНИКИ МЕДОВЫЯ, ФИГУРНЫЯ, ПЕЧАТНЫЯ.
Сон про булочную Сашка знал наизусть. И каждый раз в этом сне Сашка видел своего дедушку таким же мальчиком, как он сам. Дедушка носил ботинки с кнопками, какие можно увидеть только на фотографиях из бабушкиного альбома. Понизу на этих фотографиях — вьющаяся роспись: «Фотоателье господина Щербины», или «господина Лободы», или же ещё какого-нибудь другого господина.
Сон всегда начинался с того, что дедушка в ботинках с кнопками открывает дверь булочной и, конечно, громко говорит: «Здравствуйте!»
Сашка тоже, заходя в булочную, иногда говорит: «Здравствуйте!» Но ему почему-то не всегда отвечают. То ли он недостаточно громко здоровается, то ли булочнице отвечать некогда… Кто знает? А может, эта булочница просто плохо слышит?..
Но та, дедушкина, во сне всегда отвечает ласково и весело. Взмахнув руками в длинных перчатках, она говорит:
«Здравствуйте, товарищ Знаменок! Вы, конечно, опять прибыли за крендельками и пряничками-коняжками!»
Дедушка скромно улыбается и протягивает булочнице старинную копейку с «орлом» или «решкой». Двумя пальчиками булочница придерживает длинную юбку. А другой рукой выкладывает перед дедушкой обливные пряники — коричневые и розовые с белыми сладкими разводами по краям.
Во сне Сашка каждый раз старается вспомнить, где же он прежде видел эту булочницу. И только под конец, когда сон почти проходит, он вспоминает, что это та самая белая булочница, которая сидит на второй полке в бабушкином буфете между графином с отколотым горлышком и красным фарфоровым крабом.
«Товарищ Знаменок, — говорит она дедушке, — таких пряников, как у нас, никто другой делать не умеет. Секрета не знают…»
И её фарфоровый смех сливается со звоном будильника.
Сашка потягивается, медленно подымается, опускает ноги в тапочки и слышит уже из другой комнаты:
— Товарищ Знаменок!
Уже не во сне, а за окошком раздаётся певучий голос. Балконная дверь с дребезжанием отворяется, и Сашка слышит, как папа чуть не падает, споткнувшись о разъехавшиеся по балкону удочки.
— Вечно эти удочки не на месте! — недовольно ворчит папа, но тут же голос его меняется. — Я к вашим услугам, — отвечает он вниз.
— Товарищ Знаменок! — повторяет голос.
Сашка отодвигает занавеску и высовывает голову в окошко. Интересно, кто там? Да это же тётя Зоя — новый ДОМКОМ.
— В шесть часов вечера, товарищ Знаменок, сегодня в ЖЭКе собрание, — сообщает тётя Зоя. — Вас просят обязательно прийти. Вопрос очень ответственный…
Папа сердито кряхтит и повторяет:
— Ответственный, видите ли, вопрос…
Но тётя Зоя не может услышать этих слов.
— Ответственный, говорите? — хорошим громким голосом спрашивает папа. — Какой же это вопрос?
— Организация до́суга детей в летнее время.
«До́суга, до́суга»!.. — тихонько дразнит папа. — Никакого нет житья от этих общественников!»
— Сегодня я предельно занят! — Папа прикладывает руку к сердцу и печально наклоняет голову набок.
— Жалко! — горюет тётя Зоя.
— А впрочем, — вдруг решает папа, — я всё-таки постараюсь…
И, воспитанно поклонившись тёте Зое, он сердито затворяет звенящую стёклами дверь.
— Чем ты так недоволен? — слышится из кухни голос бабушки.
— Скажи, пожалуйста, — сердито бросает папа, — почему я должен заниматься организацией досуга детей? Что я, пенсионер или женсовет?
Бабушка входит в комнату. Глаза её становятся совсем круглыми.
— Не смотри на меня такими глазами! — ещё больше раздражается папа. — Да! Я против! Родители не должны перекладывать свои кровные обязанности на плечи общественности! Каждый должен сам немного думать о своём ребёнке. Каждая семья обязана… — Папа переходит на крик.
— Не шуми. Успокойся.
И бабушка всем видом своим показывает, как она смущена папиной горячностью и что сейчас она вынуждена будет достать из аптечки валерьяновые капли.