Вот же попали. Тихо! Без паники. Истеричек и симулянтов за борт. Надо составить план действий и номер раз в нем — допрос. Не выходит у меня из головы база бандитов может и нет ее? А я тут думаю?
Вдруг, что-то заставило поднять глаза, вот так картина, вся моя славная 1 ОСБ, в полном составе молча стоит полукругом передо мной и ждет, спокойно так, когда командир думку додумает. Заметили, что я снова с ними и Кирилл сказал, назидательно подняв палец:
— Атаман думу-думает, а коли так, то мешать ему нельзя. Чего надумал, Глеб? Не поделишься мыслями?
— Отчего не поделиться, соколы ясные, очень даже поделюсь, только, боюсь, головушки ваши буйные от тех мыслей заболят-закручинятся. Не страшит вас участь сия?
— Не, не страшит, давай рассказывай, — хором протянули молодцы, красота и узорочие омское.
— Так слухайте сюда, с копий вы вскормлены, шеломами вспоены, так что не убоитесь беды лютой, беды неизбывной.
Я улыбнулся, встал и уток другим тоном продолжил:
— Вот что, братцы, все расскажу, но чуть погодя. Сейчас другое дело никак не терпит отлагательства. Но как закончим с ним, обещаю, пойдем в думную палату белокаменную, для тех, кто не понял в ВИП-зал. И соберем там Думу боярскую, ну пока еще отрочью. Сядем и все обсудим, договорились?
— Тогда показывайте, куда пленного дели.
Пленник сидел в маленькой почти камере в подвальной части Авалона, и выглядело это помещение, как натуральная средневековая тюрьма, истинное узилище для еретиков. Возможно, хозяева хотели тут аттракцион устроить? Для садомазо? Ну да теперь не узнать, а нам пригодилось. Никаких окон, низкие, сводчатые потолки, вделанные в стены массивные железные кольца, и выложенный керамическими плитками под камень пол, натурально создавал ощущение темницы, а если выключить освещение, то совсем хорошо. Но нам такие радости не нужны. Пока шли сказал Андрею, чтобы он прихватил с собой цифровую камеру, запишем допрос, потом можно будет пересмотреть, так часто бывает, что важная инфа проходит мимо сознания с первого раза не попадая на требуемое место. Заодно и доказательства преступной деятельности получим.
Пленник, имени которого я не знал пока, сидел прямо на полу, прикованный наручниками к одному из колец, вделанных в стену. Точнее, у него были скованы руки, а вторыми наручниками уже прищелкнули его к стене. Так что даже встать он толком не мог. Зато был аккуратно перевязан, рану у него на шее обработали и заклеили пластырем. На полу рядом с ним стояла пластиковая пол литровая емкость с водой. Короче, курорт. Мы с собой притащили пару стульев, чего ноги то ломать, верно?
Когда мы входили, пленный заметно заволновался, видимо, решил, что мы его валить пришли. Честно сказать, мне было противно ломать-корежить человека, но вот право называться так, этот образец потерял, когда стал убивать и грабить. Чтобы не размягчаться до срока, я стал накручивать себя, думая о тех преступлениях, которые этот урод уже совершил, добавил красок, представив, что бы они делали, если бы сумели победить нас и захватить Авалон. Ага, теперь мне его убить хочется собственными руками, а от жалости маловато чего осталось. Так то лучше.
Пока я так размышлял, на лице моем, видимо, отражались внутренние переживания, пленник же неотрывно смотрел на меня и теперь он был просто в ужасе, все самые худшие его подозрения готовы были подтвердится. Не плохо, мне и делать пока ничего не пришлось, а клиент уже поплыл. Значит, не придется ломать, сам расколется. Что я несу?!! Как я говорю? С ума сойти. Захотелось все бросить и просто уйти. Доля секунды. Я сумел удержать себя от паники. Прежний во мне не был готов на такие поступки, он мог воображать их, но не совершать. А теперь пришло время делать. И я пока что на переднем краю, просто не кому передоверить допрос. Вот и все.