Иван Великого строенье
Росло под сенью трех крестов —
Многоступенчатое рвенье
Летящих в небо куполов…
Полуприкрыв глаза-бойницы,
Ажурных башен круг плывет,
Как будто красные девицы
Ведут на горке хоровод.
На этот праздник разудалый,
В свой неминуемый черед,
Сюда пришел совсем недавно
Его величество — народ!
Народ — рубака и рубаха —
Как царь вершит свои дела.
Теперь и шапка Мономаха
Царю мала, нетяжела.
Народ разбуженный проснулся
И встал во весь российский рост!
И Кремль еще тогда коснулся
Пока что рукотворных звезд…
О город — гордое строенье,
Гляди из-под седых бровей
На молодое устремленье
Летящих в космос кораблей!
Где в алом флаге солнца блики,
Где ели всех других милей,
Многоступенчатый, великий
Уходит в вечность Мавзолей.
ПЛАМЕННЫЙ АСФАЛЬТ
Ты замечал, наверно, это:
Асфальт здесь пламенно-
пунцов…
Впитал асфальт у Моссовета
Кровь
революции бойцов!
Балкончик, занесенный снегом…
Он так же в город выступал,
Когда перед двадцатым веком
С него наш Ленин выступал.
Все споры, правнуки, оставьте,
Вглядитесь с радостью немой:
Видны на пурпурном асфальте
Следы Истории самой!
Твои страницы я листаю,
Когда иду тобой, Москва, —
Как бы у знамени ступаю
И клятвенно шепчу слова…
* * *
А вы совсем, как люди, реки:
Пойми любую, обособь…
Со мной останется навеки
Разливная, густая Обь!
Широко дышит — грудью всею —
С былинным Иртышом своим.
А к ней, посланцем Енисея,
Бредет задумчивый Чулым…
Там нрав крутой,
тайга — другая,
Нелегкий путь на много дней:
Камчой-волной скалу стегая,
Прет к океану Енисей!
Дика, строга соседка — Лена,
Что в первозданной красоте
Несется — в камне по колена,
По щиколотку —
в мерзлоте…
И вдаль сурово, а не хмуро,
По свету катится волна
Седого батюшки-Амура:
Где седина — там глубина.
Как оглушительно и зримо
Я ощущаю волн игру:
То слушаю стихи Нарыма,
Но слышу песню-Ангару…
Поэт,
характером, судьбою
Похож ты тоже на реку,
И катишь в море ты людское
Свою волну — свою строку!..
ВОСПОМИНАНИЕ О ДОЖДЕ
Сначала —
Листьев шум и дрожь,
Затем — и капли по фанере…
Заговорил пространный дождь
В повествовательной манере.
Он чист и вертикален был,
Как будто новенький
штакетник,
И всем доказывал свой пыл:
«Глядите —
я не из последних!».
Он сеял капли, как зерно,
Дышал пронзительным озоном,
И вытирал он мне окно
Под ветром наклоненным
кленом…
Он на прохладу уповал
И ветер звал на поединок!
Я, выйдя на крыльцо, нарвал
Букет свисающих дождинок.
Они на письменном столе
Три дня стояли в тонкой вазе:
Вода — в воде,
стекло — в стекле,
Как слово —
к слову,
Фраза —
к фразе…
И больше я уже нигде
Не видел лучшего букета,
Чем серебрящееся это
Воспоминанье
О дожде!
Алексей Смольников
МОСКВА
ПРОЩАНИЕ
18 октября 1923 года после полудня тяжелобольной В. И. Ленин неожиданно засобирался, настоял, чтобы его повезли из Горок в Москву. Это была его последняя поездка в город.
Еще почти лишенный речи,
Шагать умеющий едва,
С какою думой в этот вечер
Он так спешил к тебе, Москва?
Из немоты ли тихих Горок
Хотел он вырваться на миг?
А может, был ты нужен, город,
Ему, как путнику родник?