Я даже не могу понять, до каких пор будет продолжаться эта драка. Пока один из нас не упадет и не сможет встать? Мы оба стоим намертво. Кто-то должен погибнуть? За такое и посадить же могут?
Перспектива тюрьмы отходит на второй план, потому что Олег снова бросается на меня уже в дикой ярости. Поединок явно выходит за рамки показательного боя или средневековой дуэли.
Только каким-то непонятным чудом, как будто наверху кто-то помолился за меня, я уворачиваюсь от его меча, который снова летит мне в голову. Забрало я не успел опустить. Чувствуя, как мою стиснутую челюсть обжигает болью, я бью Олега в спину. Теперь падает он.
Поднимается он с таким трудом, что мне становится страшно, поднимется ли вообще. Но он встает, отбрасывает меч и летит на меня с кулаками. Олег одним ударом сбивает меня на землю, стаскивает с меня шлем и начинает мутузить кулаками по лицу.
Нас растаскивают, и я слышу вой серен. Странно, что полиция едет только сейчас. Бой принял такой резонанс, почему менты не узнали раньше?
6. Глеб
Ко мне подбегают отец и Стас. Они хватают меня под руки и утаскивают к машине. Папа везет меня в БСМП, хорошо она не далеко от парка.
– Ты как, Глеб? – спрашивает меня Стас, помогая снимать на заднем сидении то, что осталось от доспехов.
– Нормально, – отвечаю я, чувствуя подступающую к горлу тошноту. – Пап, тормозни.
Отец останавливается на обочине. Я открываю дверь и выплескиваю содержимое желудка на дорогу одним разом.
– Может, у него сотряс? – пытается самостоятельно поставить мне диагноз Стас.
– Это от адреналина, – усмехается отец. – Выпить надо чего покрепче. Щас Айболиты тебя зашьют, и обмоем это дело.
Только в больнице я понял, о чем говорил отец.
Я же не мог видеть свое лицо. Левый глаз заплыл, нос сломан. Мне вправили шнобель, наложили на щеку семь швов, перемотали ребра эластичным бинтом и отправили домой.
После процедурной папа заставил меня зайти в еще один кабинет и снять побои. Я не собирался заявлять в полицию, поэтому упрямился.
– На всякий случай, Глеб, – уговорил меня отец.
Стас поехал с нами и остался с ночевкой. Я даже домой боялся зайти. Сейчас мама увидит мой заштопанный, заплывший ебальник и в обморок грохнется. А потом скажет отцу:
– Коля, а я говорила!
Но мама ничего такого не сказала, только вздохнула грустно. Так вздыхают все мамы, когда их дитятко двойку из школы принесет или кота блохастого.
Она накрыла нам на стол и поинтересовалась, можно ли мне спиртное при полученных травмах, когда увидела у отца в руках бутылку коньяка. Потом мама ушла к себе, видя, что намечается чисто мужская вечеринка.
– А ты молодец, Глеб! – поддержал меня Стас. – Я думал, ты, и минуты не продержишься. Ты видел, как у Девена кровища хлестала?
Конечно, видел. Но толку-то? Я проиграл. Пусть достойно, но проиграл.
– Надеюсь, сынок, она того стоила? – спросил у меня отец.
В том-то и дело, что нет.
Ночью Стас, ночевавший в соседней комнате, скинул мне несколько видео моего поединка. От боли в ребрах я не мог уснуть, поэтому все ролики пересмотрел по нескольку раз. Бой был действительно зрелищным, и я сражался достойно. Но названия видео были не в мою пользу.
«Омский мажор выхватил пизды»
«Опытный ролевик проучил салагу»
«Толкиенутые не поделили бабу»
Комментарии я даже читать не стал.
На одном из видео я нашел Кристину. Она уходила вместе с Олегом, а это означало, что она свой выбор сделала.
Утром я собрал остатки своих покореженных доспехов и отнес на помойку. Больше ни на полигоне, ни в «Викинге» я не появлялся.
Олегу было мало одной победы. Он накатал на меня заяву за тяжкие телесные, и потребовал компенсацию в полмиллиона рублей.
В то время эта сумма была просто нереальной. Где я возьму полляма? Я же палец о палец в жизни не ударил. Я был так подавлен своей неудачей, что уже заведомо проиграл суд, поэтому думал только о том, что придется продать тачку. Папа другую, конечно же, мне уже не купит. То, что мне грозил пусть и условный, но срок, меня почему-то не парило. Я больше расстроился, что не смогу теперь выехать за границу, а я, между прочим, уже путевку в Норвегию выбрал! Мои синяки и ребра зажили, поэтому я был готов к путешествию на родину тех самых викингов, а тут такой облом.
Отец, как чуял, чем все это обернется. Хорошо, что он настоял тогда на снятии моих побоев.
– На, почитай, балбес, – бросил передо мной отец копию уголовного дела. – Сядь и придумай сам, как выкручиваться будешь.