Таити — самый знаменитый остров в Южных морях; множество разнообразных причин сделало его в своем роде почти классическим образцом. Уже по одному внешнему виду он резко отличается от окружающих архипелагов. Два высоких полуострова круглой формы, с горами вышиной в девять тысяч футов над уровнем океана, соединены низким узким перешейком; весь остров в окружности имеет около ста миль. На большем полуострове от трех центральных пиков — Орехены, Аораи и Пирохити — во все стороны расходятся к морю пологие, покрытые зеленью хребты. Между ними расположены широкие тенистые долины, каждая из которых по красоте не уступает Темпейской,[34] орошаемые живописными потоками и поросшие густыми лесами.
В отличие от многих других островов на Таити вдоль всего побережья тянется полоса аллювиальной низменности[35] с богатейшей растительностью. Там главным образом и живут туземцы.
С моря вид острова великолепен. От берега до горных вершин расстилается сплошной зеленый покров самых различных оттенков; долины, горные цепи, ущелья и водопады вносят в ландшафт бесконечное разнообразие. Тут и там крутые вершины отбрасывают тени на хребты и лежащие глубоко внизу долины. На их склонах сверкают в солнечном свете водопады, которые как бы пробираются сквозь зеленые заросли, падая с уступа на уступ. Все дышит таким очарованием, что остров кажется сказочным миром, свежим и цветущим, словно только вчера вышедшим из рук творца.
Вблизи ландшафт также не теряет своей прелести. Не будет преувеличением, если я скажу, что у европейца, обладающего сколько-нибудь чувствительной душой и впервые бродящего в глубине острова вдали от поселений туземцев, невыразимый покой и красота этих долин создают впечатление, будто он видит их во сне. Временами он почти отказывается верить, что подобные картины могут реально существовать. Нет ничего удивительного, что французы дали этому острову название «Новая Кифера».[36]«Часто, — рассказывает Бугенвиль,[37] — мне казалось, что я гуляю в райском саду».
Изумление и восторг путешественников ничуть не уменьшились, когда они познакомились с жителями этой очаровательной страны. Физическая красота и дружелюбный характер таитян полностью гармонировали с мягкостью климата их родины. В самом деле, в них все возбуждало живейший интерес европейцев. Вспомним, например, об их общественном строе или религии. Своему королю они воздавали божеские почести. А что до поэзии, то их мифология могла соперничать с древнегреческой.
О Таити мы имеем более ранние и более полные сведения, чем о любом другом острове Полинезии; вот почему Таити до сих пор так сильно привлекает внимание всех, кто любит книги о путешествиях в Южные моря. Судовые журналы мореплавателей, первыми побывавших на нем, содержали такие романтические описания дотоле неведомой страны и ее жителей, что вызвали огромную сенсацию во всей Европе; а когда туда были привезены первые таитяне — Омаи в Лондон и Аотуру в Париж, — то придворные, ученые и дамы оказали им самый ласковый прием.
В добавление ко всему несколько знаменательных событий, в той или иной степени связанных с Таити, послужили к вящей его славе. Свыше двух столетий назад испанец Кирос[38] пристал, как предполагают, к этому острову; один за другим Уоллис,[39] Байрон,[40] Кук,[41] Бугенвиль, Ванкувер,[42] Лаперуз[43] и другие знаменитые мореплаватели чинили свои корабли в его гаванях. Там в 1769 году было произведено знаменитое наблюдение над прохождением Венеры. Там впоследствии у моряков «Баунти»[44] зародилась мысль о памятном всем мятеже. Именно к язычникам Таити были посланы первые организованные протестантские миссии; и с его берегов отправлялись затем миссионеры на соседние острова.
Совокупность всех этих обстоятельств наряду с другими, о которых мы не упоминаем, не давала заглохнуть тому интересу, какой с самого начала возбудил среди европейцев Таити; и недавние действия французов сильней чем когда-либо привлекли к его жителям сочувствие широких кругов общества.
Глава XIX
НЕОЖИДАННОСТЬ. ЕЩЕ О БЕМБО
Остров так и манил нас к себе. Заходить в гавань после плавания всегда приятно, и матросы склонны предвкушать всякого рода удовольствия. А для нас, в нашем положении, эта стоянка по многим причинам представляла особую ценность.
Как только «Джулия» взяла курс на землю, мы принялись усердно обсуждать виды на будущее. Многие считали, что если капитан покинет судно, команда не будет больше связана договорами. Таково было мнение наших кубриковых Коков,[45] хотя морские суды, вероятно, с ними не согласились бы. Во всяком случае и судно и экипаж находились в таком состоянии, что все уверенно предсказывали продолжительную стоянку и много веселых дней на Таити, как бы обстоятельства ни сложились.