Время было позднее, а водить машину ни я, ни Маша не умели. Своей – никогда не было, а права, до тех пор, так никто из нас и не получил. Прочитав краткий инструктаж о езде на буксире, Гена дотащил нас до своей деревни и предложил переночевать, а о том, как перегнать машину в город, подумать утром. Отказываться от гостеприимства в таком положении было просто глупо. Время подбиралось к полуночи, промокшую насквозь одежду и обувь нечем было сменить, а августовская ночь становилась все холоднее. К тому же, только сейчас я заметил, как сильно устал. Что уж говорить о Маше, которая уснула еще по пути в деревню прямо в машине, не смотря на то, что трясло на разбитой дороге нещадно.
Хозяин суетился, накрывая на стол в гостиной быстрый ужин, в то время как его жена – грузная и молчаливая женщина по имени Варя – увела Машу в спальню готовиться ко сну. Когда количество яств перевалило все мыслимые пределы, Гена водрузил на стол огромную бутыль белесой, мутноватой жидкости, щелкнул по ней щелбаном, и торжественно провозгласил:
– Сейчас будешь впервые в жизни кушать самый настоящий эликсир молодости, ели-пали! – с этими словами он, будто фокусник, изъял непонятно откуда две внушительные стопки, громко стукнул ими по столу и, тыча указательным пальцем в потолок, заговорческим тоном добавил, – Собственного приготовления.
Я отказываться не стал. После пережитого днем, хотелось расслабиться, но пока это сделать не очень-то удавалось. К тому же Варя, заглянув в гостиную, сказала, что Маша от ужина отказалась и легла спать. Сама хозяйка, также, пожелала нам спокойной ночи и удалилась, оставив нас с Геной ужинать одних.
– Эликсир, так эликсир, – согласился я и сам разлил по стопкам.
Первый тост был, конечно, за знакомство. Напиток и в самом деле оказался не плох. В меру крепким, с легкими оттенками трав. Запаха самогона вообще слышно не было. Закуску самостоятельно выбрать не получилось. Гена сам подсказывал, чем и в какой последовательности нужно закусывать его фирменный эликсир. И, скажу я вам, в этом был определенный резон.
Первые пол-литра были употреблены под бесконечные истории о нелегкой, но правильной деревенской жизни.
– Ну, вот что ты видишь в этом своем городе? Квартира в четыре стены? Дом, метро, работа, метро, дом… И так каждый день, ели-пали! Вот и несет вас потом на всякие приключения. Ищете себе на бошки неприятности… А все от чего? Да потому что душевности в жизни не хватает. Изюминки нету! Настоящего хочется! Живого! Как вы там у себя в городе это называете? Экстрим? Экстремалы, ели-пали. Ну, что? Скажешь, нет?
Я улыбался и где-то, в чем-то был согласен с этим человеком. Хотя, если честно, он был далековат от истины. По крайней мере, в поля мы не за экстримом ездили. Возможно, за романтикой, но не за острыми ощущениями – это точно.
– А у меня? – Гена сделал благостное лицо и развел в стороны крупные ладони, – Ели-пали! Тут тебе и лес, и река под боком, и воздух свежий, безо всяких этих заводов и машин… Нет, ты знаешь какая у нас тут рыбалка? Знаешь, какая рыбалка, Коля?! Ты такой рыбы с роду не ловил! Да что там не ловил – ты не видел такой рыбы никогда, ели-пали! Хоть завтра утром можем рвануть! А? У меня сижа всегда прикормленная. Любишь рыбачить? А если нет, то грибы! – он пододвинул ко мне тарелку с маринованными маслятами, – Пробуй! Нет, ты пробуй, пробуй! И потом мне скажешь… Я в лесу такие места знаю! Устанешь собирать!
Я, из вежливости, наколол на вилку один гриб, положил в рот и, как мог, изобразил на лице благостное удовлетворение. Гене этот ход пришелся по душе. Губы под усами растянулись в довольной улыбке.
– Вот хороший ты мужик, Колян, – видимо, эликсир делал свое дело, и беседа незаметно перешла в разряд задушевных, – И кум твой хороший. Вот были бы все хорошими… Вот, чтобы по совести все! Глядишь, и жить бы стало легче. А? Эх… Давай еще по единой, ели-пали? – он разлил по стопкам, и очередная порция зелья разлилась теплом внутри. Гена закусил огурцом и с какой-то внезапной грустью в глазах уставился на меня.
– Вот скажи мне честно, Коля. Какого лешего вы в том яру делали? Только честно! – он смотрел на меня, продолжая разжевывать огурец, и не отводя пытливого взгляда.
Мне хотелось отшутиться. Мол забрели по глупости, случайно все вышло… Нет, не потому, что хотел скрыть от Гены свое безобидное хобби. Конечно, все эти поиски монет по полям в глазах честного деревенского работяги выглядели, по меньшей мере, смешно. Зачастую, сельские жители воспринимали наши хождения по полям, как ребячество, не более. Поначалу проявляли интерес, конечно. Расспрашивали, рассматривали находки. Но убедившись, что стоимость найденных «сокровищ» не превышает стоимости килограмма картошки в базарный день, ухмылялись, желали удачи и шли заниматься своими делами.