У Василисы непроизвольно дернулся уголок рта. Не далее как пару часов назад делала ее драгоценному сыночку горячие бутерброды и варила кофе. Вообще-то он по утрам предпочитал овсянку, но они отвлеклись, и варить кашу стало некогда.
– Нет, – коротко отозвался Елисей.
Молодец – сразу пресек дискуссию на столь увлекательную для мамы тему. Та искоса взглянула на гостью из-за его плеча, но Василиса в ответ лишь лучезарно улыбнулась. Если мадам пытается развести ее на оправдания и подробные рассказы о том, как и чем именно она кормит ее мальчика, то мимо.
– Мам, это Василиса.
– Очень приятно, – пропела та. – Много о вас слышала.
– Взаимно, – выдавила она, не зная о маме своего любимого практически ничего.
– Василиса Андреевна, если не ошибаюсь?
– Да, а вы?.. – невинно спросила она, хотя Елисей по дороге сказал, как зовут его маму.
– Галина Алексеевна, – после паузы ответила та. – Можно просто Галина. Мы ведь почти ровесницы…
Мадам смерила ее оценивающим взглядом, задержавшись на ногах, и вдруг спохватилась:
– Тапочки! Елесь, поухаживай.
Он, ворча, полез в шкаф:
– Да у вас тут как всегда… Эти подойдут?
Василиса торопливо кивнула, даже не взглянув, что он там накопал. Слишком много внимания к ее скромной персоне. И это только начало…
– Проходите в гостиную, – пригласила хозяйка. – У меня почти все готово, скоро садимся.
– Может, помочь? – предложила она, вспомнив правила хорошего тона.
Та взглянула на нее с сомнением:
– Нет, спасибо. Лесь, покажи даме, где руки помыть.
«Даме»! Вроде ничего особенного, при этом одним словом выразила свое отношение. Ну и ладно. Потерпеть полдня, и все закончится. Им не детей крестить…
Василиса вспомнила валяющуюся на дне сумки бумажку с полосками и мрачно усмехнулась.
Боль и холод. Холод и боль. Непонятно, что сильнее. Тупо и монотонно ноет висок, не позволяя додумать ни одну мысль до конца. Потом приходит холод. Он должен действовать как обезболивающее, и на время это помогает. Но постепенно тело привыкает, и тогда боль возвращается с удвоенной силой.
Это легко исправить: поможет обычная таблетка. Но именно она почему-то недоступна. Да и запить нечем, воды под рукой нет. Простая житейская проблема кажется непреодолимой и приводит в отчаяние.
Иногда от головной боли помогает сон, но явно не сейчас. Глаза закрываются, усталость наваливается так, что трудно пошевелиться, и вроде бы забытье близко, стоит только остановить бесконечный поток навязчивых мыслей. Но это сложнее: они цепляются одна за другую, и их медленное течение почти незаметно. Главное коварство – они создают иллюзию отдыха, на самом деле еще больше лишая сил. Физически ощущаешь, как истекает отведенное на сон время, но ничего не можешь поделать.
Безнадежные попытки провалиться в беспамятство выматывают так, что становится страшно: вдруг уже не получится? Есть же заболевание, при котором человек не может спать. Какое оно – постоянное бодрствование: один день сменяется следующим, а мозг не отключается ни на минуту? Испытываешь противоречивые желания – и проверить это, и никогда не узнать.
Хочется потерять сознание, и кажется, момент уже близок. Но допускать этого нельзя, иначе случится беда…
Глава 2
День
На семейный обед собралось не так много народу. Во главе стола восседал именинник – крепкий старикан лет восьмидесяти. Этот взглянул на нее равнодушно и едва ли вообще понял, кого привел с собой младший внук. Он был слишком занят собственной персоной, явно наслаждаясь общим почитанием. Все бы так реагировали – можно было бы отмолчаться и затеряться на фоне. Впрочем, если изначально планировались смотрины, это вряд ли прокатило бы.
Елисей перекинулся с аксакалом парой дежурных фраз, почему-то называя дедушку на «вы», и больше к нему не обращался. Воистину в каждой избушке свои погремушки.
Его мать сняла фартук, распустила стянутые в хвостик волосы и вышла к столу в красивом длинном платье, на фоне которого Василиса почувствовала себя замарашкой. Не придумав ничего лучше, она надела брюки и блузку с асимметричным воротом, надеясь, что он отвлечет взгляды от шеи.
К счастью, другие гости подошли к выбору нарядов менее формально. Отец Елисея – единственный из всех, кого она видела раньше, – похоже, явился с деловой встречи, несмотря на выходной. Он снял пиджак и остался в рубашке с жилеткой. Его родной брат, еще один сын именинника, был в джинсах и свитшоте. Присутствовали также две его дочки, двоюродные сестры Елисея, обе с мужьями и детьми – это их вещами была завалена прихожая.