- А как же то, что сейчас я вижу прошлое среди белого дня и мне совсем не обязательно для этого спать?
- Все прогрессирует, твои способности тоже, но пока ты не знаешь и не можешь их контролировать, пей чай почаще, - она чмокнула меня в лоб и буквально вытолкала за дверь квартиры.
Желание учиться пропало совсем. Единственный стимул идти в лицей – возможность увидеть Артема и поговорить с ним, возможно, стоит открыть свои карты. Интересно, то, что происходило вчера в бизнес-центре, было на самом деле или мне причудилось? Надо будет уточнить у Лизхен. Кстати, совсем забыла, девочка-мартышка говорила, что из нашего класса тоже будут девчонки, но я их почему-то не видела. Или они уходили из лицея раньше и к моменту нашего прибытия уже отчалили? Возможно, сидя за первой партой и не оглядываясь в класс, я просто не обратила внимание на отсутствие некоторых.
12
Я решила не наряжаться, как вчера, поэтому под моей паркой был один из многочисленных, связанных бабулей, джемперов – черно-сиреневый в полоску, обычные китайские черные почти джинсы – почти, потому что я не очень уверена в материале, и черно-сиреневые «тапки» с черно-сиреневыми в клетку шнурками. Я описала свой наряд не потому, что вдруг вспомнила, а потому, что проходила мимо длинной витрины супермаркета, где сия картина и отображалась. Сумка, со сравнительно небольшим количеством значков, перекинутая через плечо, красовалась за спиной.
Я подошла вовремя. На часах 7:50, следовательно, через десять минут звонок. Первым уроком по средам у нас в этой четверти география. Преподавательница дикая опоздунья. Хм. Я поднялась на второй этаж со стороны входа в столовую, народу немного. Все однокласснички в кабинете. Стоило сесть за парту, как в класс влетел Артем, причем, он не был запыхавшимся, но явно взволнованным и возбужденным. Все глаза моментально сконцентрировались на его персоне. Кстати, коли уж я оглянулась на всех, то замечу, что Юльчи и пеликана-Жени в классе, по-прежнему, не было. Лизхен сидела на задних партах и, видимо, беседовала с хорьком-Оксаной и осьминогом-Ларисой.
- Народ, есть объявление, - громко начал лев-недоросток, стоя прямо передо мной, Димка тихонько скользнул на свое место.
- Какое? – быстро вставила выдра-Аня наигранно-высокомерным тоном.
- Женька умер, - Артем переводил взгляд с одного на другого, в конце он посмотрел на меня, – это не шутка.
- В смысле? – раздалось недоуменное сзади, предположительно, это была лошадь-Олеся, но я сидела как вкопанная и не шевелилась.
- Во всех, - грубо ответил посланник недобрых вестей, - официальная версия – он вскрыл себе вены. Похороны завтра, гроб будет закрыт. Встречаемся возле морга, потом едем на кладбище. Это все.
Будто сто тонн камней упало с его плеч, тяжелые вести всегда трудно преподносить в нужном ракурсе, чтобы не было истерик и бессмысленных восклицаний. Все самое необходимое и нужное он сказал сразу. Артем сел на место учительницы, то есть напротив всего класса.
- То есть, «официальная версия»? – я повернулась на голос, это была выдра-Аня, два шага и она перед парнем.
- Тебе нужны подробности? – мрачно поинтересовался он.
Сверкая глазами в мою сторону, выдра понизила голос.
- Стоило ли говорить такую формулировку при посторонних? – это было как крик с многоразовым эхом в моем сознании.
- И кто же здесь посторонний? – спросил он, вставая и не отрывая взгляда от ее глаз, теперь Артем был выше.
Боковым зрением я заметила, как напряглась Очковая змея-Галя, сидевшая на месте Арины рядом с Денисом. Только она и Артем знали о нашей с ними похожести, но с тем уточнением, что на взгляд – во всех смыслах – Гали, я представляю для них опасность. Лично я до сих пор не понимаю, о чем шла речь, но, собственно, это мне и хотелось обсудить с Артемом и было бы не плохо, если б при этом присутствовала сама девушка, видящая ауры.
- А ты не догадываешься? – выдра-Аня демонстративно повернула голову в мою сторону, негодование так и захлестывало ее.
- Эля наша одноклассница, - дипломатично промолвил Артем, - разве ей не позволено знать, что случилось с ее одноклассником?
- О, разумеется, позволено! – каждое слово произносилось так, будто она стоит в театре на сцене, слишком много пафоса, - только не смутит ли ее «официальная версия», а?
- Эля, тебя смущает официальная версия? – лев-недоросток обратился ко мне, явно мягче, чем к ней.
- Нет, а что с ней не так? – я говорила на удивление спокойно и старалась не смотреть на девочку-выдру, но чувствовала, что не одна она сейчас смотрит на меня, прям, волосы на голове загарцевали.
- Я тоже считаю, что версия о его самоубийстве вполне нормальная, - стальные нотки в его голосе в ее адрес одновременно радовали и коробили – первое, потому что у нас не самые теплые отношения, а второе, потому что все-таки она его бывшая девушка и все такое…
- Отлично! Может, ты ей и про Профессора, и про нас всех все рассказал?! – дверь приоткрылась, и показалась наша географиня.
- Потом поговорим, - процедил Артем сквозь зубы в самое ухо Ани, обходя ее в направлении своего места, а так как он обходил ее с моей стороны, то я услышала каждое его слово.
Что чувствует человек, когда узнает о смерти чужого друга, но все же незнакомца? Наверное, разное. Каждый воспринимает по-своему. Кто-то плачет, кто-то сочувственно кивает головой, кто-то сокрушается на жизнь, судьбу, Фортуну (уж не знаю, при чем тут последняя). Возможно, мы – дети, выросшие на телевизоре, фильмах, сериалах – воспринимаем смерть не так, как более старшие поколения.
Лично меня такие известия всегда приводили и приводят в ступор. Я понятия не имею, что делать, более того, мне кажется, что это всего лишь очередной эпизод из фильма или того же сериала, где все смерти фальшивые – герой умирает, а актер продолжает жить дальше. Так и здесь, ощущение, что все это шутка, неудавшийся фарс. Но глядя на лица одноклассников, я понимала, что все, и вправду, реально и чрезвычайно серьезно. И все-таки единственное, что колыхнуло мое сердце, пусть не покажется это жестоким, бесчувственным или неприемлемым, но все же – понимание того, что когда-нибудь и мое тело в деревянном ящике сбросят в мокрую яму, засыплют землей и глиной, положат цветочки, венки. И забудут…
Мне не известно, говорил ли Артем с Аней после, потому что весь наш класс ходил с опущенными головами, каждый думая о своем или о себе. В глубокой задумчивости пребывала и я. После первого же урока классная разыскала нас и всех отпустила по домам, объявив о трауре на всю школу. Облегченно вздохнув, я вылетела из лицея чуть ли не раньше всех. Все-таки это тяжело: их напряжение мне понятно – те, что еще не перешли второй этап «резкого прогресса», боятся его наступления, а Профессор не особо беспокоится. Будто он глупее своего ученика, который изобрел «притупляющий эликсир».
По дороге домой я вспомнила еще кое-что. Мадам-гримерша вчера так и не была представлена, но ее глаза что-то напоминали, мне даже кажется, я видела их раньше, если не видела ее саму в ночном видении. Кто она? Надо будет спросить у Элинор, когда она пришлет фотографии. Впрочем, можно спросить и сейчас, но это, возможно, будет как-то подозрительно. Лучше не буду писать первой, может, и вспомню своими мозгами.
Мою новость бабуля приняла спокойно – она привыкла к факту: где Профессор, там и смерть шагает неотступно. А на вопрос: почему Профессор не изобретет или не обратится к британскому Профессору за «притупляющим эликсиром», моя старушка ответила:
- Он хочет видеть процесс «резкого прогресса» и прослеживать его. Он никогда не воспроизводит одну и ту же способность дважды. Потому что прослеживая развитие «ненормальности» с рождения ребенка, ему необходимо знать, даст ли матушка-Природа добро на существование того или иного «экземпляра» или нет, понимаешь? – спросила бабуля, видимо, потому, что мое лицо выражало полное отсутствие какого-либо ума, что же говорить о понимании?