– Ладно, – обреченно кивнула Цвета.
Ей нечего было терять. Она не видела своего будущего, вернее, она чувствовала, что его просто нет.
А это был шанс. Возможно.
И она ухватилась за него, как утопающий за соломинку.
– Мне надо расписаться кровью? Где? Бумага нужна? – затараторила Цветана. – Кровь не бесконечна!
Ей хотелось, чтобы это все побыстрее закончилось.
Бесена положила руку на сердце девушки, но на самом деле обмакнула ладонь в омут. Сначала Цвета не почувствовала ничего, а потом явственно ощутила тяжесть ладони беса.
– Мне нужно печать поставить? – продолжала нервно бормотать она, словно в бреду.
– Поставь, – улыбнулась Бесена.
Взяла ее окровавленный палец и приложила к своим губам.
И Цвета провалилась в темноту.
Девушка в обмороке упала на кровать. Бесена с красным мазком на бледных губах смотрела на нее сверху вниз.
Первый договор, первое тело. И сразу не душа, а дух. Но слишком уж нечисть была похожа на человека, вела себя как человек, даже пахла почти как человек. Еле-еле угадывались влажноватые нотки мха, сырой коры, земли, корней.
Бесена знала, что с Цветой придется трудно. Но она не боялась трудностей, так даже казалось интереснее. Будет чем похвастаться перед другими бесами.
Девочка-семечко.
Подменыш.
Да, знахарки иногда крали лесных детенышей и продавали их бездетным женщинам. Но это же была внучка Глафиры. Знахарская внучка.
Зачем ведьма подсунула девочку-семечко своей же дочери?
Ведь старуха должна была знать, что такие дети не доживают до шестнадцати лет.
Глава 5
Она – кошка
6 октября
– Мам, иди сюда! Я не знаю, что с ней делать! Прицепилась, и все! – прокричал Демьян с порога.
Из кухни вышла растрепанная, раскрасневшаяся от готовки женщина в замусоленном халате. Переводя взгляд с кошки на сына и обратно, она не переставая терла руки полотенцем, словно муха лапку о лапку.
День смущенно кашлянул. Он так и стоял у порога вместе с кошкой, не решаясь пройти дальше в квартиру, словно тоже был нежданным гостем.
– Кошка? Мы же договорились, – наконец устало выдохнула мать.
– Сначала заведите собственный дом… – пробормотал День.
– А в этом никаких лотков и шерсти не будет! Я и так с уборкой не успеваю, а от вас помощи не дождешься!
В коридор выбежал девятилетний братишка Дня Лешка и сразу взвизгнул восхищенно:
– Ух ты, какая!
День глянул на кошку, словно не видел ее до этого. Совершенно обычная, дворовая.
Лешка подскочил к зверьку и присел на корточки:
– Мам! Можно она останется?
Кошка спряталась за Демьяна.
По мальчишкам сразу было видно, что они братья, и оба походили на мать. Светлокожие и светловолосые, они оправдывали свою фамилию Белые. Только братья были высокими и худыми, а Белая мама низкой и полненькой.
В коридоре пахло котлетами. Они угрожающе шкворчали на кухне, треща жиром, но вдруг вкусный аромат готовящегося мяса сменился на горький и дымный. Белая мама учуяла подозрительный запашок и бросилась на кухню.
День снял ветровку и глянул на кошку у своих ног.
– Голодная, наверно. Лех, налей ей молока. Блюдечко у мамы спроси, какое взять.
Демьян предусмотрительно решил, что на младшего брата мама будет меньше бурчать.
– Хорошо! Давай назовем ее Мурка? Давай? Да?
– Посмотрим сначала, что папа скажет, – уклончиво ответил День и растерянно почесал макушку. – Но за лотком я, пожалуй, схожу. Ору-то будет, если она напрудит в ботинки, тогда меня точно выкинут вместе с ней.
Лешка радостно захохотал, словно брат сказал что-то смешное. А День снова надел ветровку.
– Чур, расходы на нее пополам, – заявил он младшему брату, пока тот путался у него в ногах, пытаясь поймать увертливую кошку и забрать ее на кухню.
Лешка на мгновение застыл – он копил на какой-то там конструктор. Но потом глянул на кошку, вздохнул и сказал:
– Ладно, скажешь потом, сколько я тебе должен.
– Тогда я за лотком.
Едва Демьян открыл дверь, кошка тут же выскользнула в подъезд и застыла на лестничной площадке, вопросительно глядя на парня: мол, ты идешь?
– А ты не замерзла? – удивился День. – Вон вся мокрая же!
Он-то думал, что кошка ищет еду и тепло, а она, кажется, реально привязалась к нему. Вот дела! Разве кошки так себя ведут? Он всегда думал, что преданность – удел собак, а кошки гуляют сами по себе.
– Ладно, Найденыш, – вздохнул День, – идем.
И улыбнулся ей.
Вечером с работы пришел Белый папа. Зайдя на кухню и заметив гостью, вернее нового жильца, или, еще точнее, нахлебника, спросил, нахмурившись: