Иными словами, формировалась база для организационного оформления социал-демократического движения. Такие попытки делались неоднократно, но не имели успеха. Более заметной, чем другие, была организация Движения демократических реформ в качестве альтернативы КПСС на предстоящих выборах. Представляя эту идею, я исходил из необходимости создания системы 2–3 партий. С этой идеей я выступил потом в газете «Известия». Руководству КПСС предлагалась возможность нормального соперничества.
Наиболее существенной частью Перестройки, изменившей саму сущность общественной жизни, является переход к парламентаризму. Членов Политбюро, секретарей ЦК, местных секретарей особенно волновал вопрос, как лучше избираться в парламент, чтобы удержать власть. Он активно обсуждался на разного рода узких заседаниях и в частных беседах перед выборами на Первый съезд народных депутатов в 1989 году. Большинство высказывалось за квоты для общественных организаций.
Михаил Сергеевич долго колебался. Однажды у меня состоялся с ним долгий ночной разговор на эту тему. Он вслух взвешивал аргументы в пользу различных вариантов. Я предлагал, чтобы все члены Политбюро пошли на альтернативные выборы по округам, старался убедить Михаила Сергеевича, что его победа в этом случае гарантирована. Он спросил: а что будет с другими коллегами по Политбюро? Нельзя их оставлять на произвол судьбы. Любой провал на выборах не будет заслуженным, ведь все они голосовали за Перестройку и публично поддержали ее.
— Пусть все привыкают отвечать за себя, пусть едут по округам, доказывают свою необходимость быть в парламенте, — такова была моя точка зрения.
В ходе разговора я предложил себя в качестве возможной «жертвы» свободных выборов. Пойти на выборы по какому-ни-будь округу, чтобы проверить отношение к политике Реформации.
Михаил Сергеевич отклонил и это предложение, сказав, что оно будет воспринято другими членами Политбюро как вызов и приведет к неприятным последствиям. Был принят «квотный вариант».
На пленуме ЦК 10 января 1989 года, когда выбирали «сотню» на Первый съезд народных депутатов, я занял предпоследнее, 99-е место, получив 57 голосов «против». Последним был Егор Лигачев. Против него голосовало 76 человек. Таким путем пленум отреагировал на «два края» в партии. К другим членам Политбюро отнеслись терпимее. О них сейчас мало кто помнит. Это было первое в послевоенной истории КПСС голосование, пославшее в общество сигнал о «двух партиях в партии». Практических выводов из этого факта сделано не было.
В связи с сюжетом о выборных принципах хочу сказать, что не согласен с утверждениями, согласно которым выборы по квотам от общественных организаций помогли номенклатуре удержать власть. Скорее наоборот. Наиболее активная демократическая группа на съезде народных депутатов сформировалась как раз из представителей общественных организаций. Именно они задавали тон на съезде, именно они представляли своеобразную демократическую диаспору в обществе.
Первый съезд народных депутатов СССР открылся 25 мая 1989 года и продолжался до 9 июня того же года. Это было великое время в истории страны. Волнующее событие, положившее практическое начало парламентаризму в СССР и в России. Я думаю, полного понимания значимости этого факта нет и до сих пор. Правда, 26 марта 1999 года президент Ельцин собрал у себя нескольких бывших депутатов Первого съезда, причем не только и не столько из ностальгических соображений, сколько для разговора о тревожных итогах минувших лет. На встречу были приглашены Юрий Афанасьев, Руслан Аушев, Даниил Гранин, Павел Бунич, Юрий Рыжов, Егор Яковлев, Михаил Прусак. Был приглашен и я. Разговор был достаточно острым.
Я не буду здесь рассказывать о всех перипетиях Первого съезда. Его участники только еще набирались опыта. Затрону только те события, в которых мне пришлось участвовать непосредственно. Для меня особенно волнующим был эпизод, связанный с образованием и работой Комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года. Этот вопрос приобрел очень острый характер, упоминался во многих выступлениях. Среди других звучала и моя фамилия в качестве кандидата в председатели комиссии. Наконец на заседании 1 июня 1989 года депутат от Эстонии Липпмаа внес официальное предложение о создании Комиссии и ее составе.
Моей фамилии там не было, поскольку кинорежиссер Шенгелая уже предложил назначить меня председателем комиссии по событиям в Тбилиси 9 апреля 1989 года. Он сказал: «Это важно потому, что некоторое время тому назад, в феврале месяце, тоже в трудное и напряженное время он был в Тбилиси и занял определенную позицию, выступал по телевидению, и его выступление было принято всеми формалами и неформалами, всем обществом очень хорошо. Поэтому было бы правильно, если бы он согласился возглавить эту комиссию».