— Простите, — сказала она, глянув на маленькие часики.
— Что вы, Сонечка! — Он помог ей выдвинуть стул. — Это право дамы.
— От дамских прав я давно отказалась.
— Это ужасно. По-французски — террибль.
— Слава! Прошу вас, не злоупотребляйте познаниями в языках.
— Пардон, перехожу на русский. Я счастлив нашей встрече. Вы всколыхнули прошлое. Последнее перед войной лето. Море… Как я завидовал волнам!.. Я, почти мальчик, самолюбивый, угрюмый мечтатель… А вы…
— А я? — усмехнулась она.
— Я бы сказал «шарман», но вы запретили… Вы были изумительны. Как в стихах:
— Я тронута, Слава. Но ничего этого не было, дорогой мой. Хотя мы действительно были знакомы тысячу лет назад. И даже в Туапсе. Однако с тех пор минула вечность. И, признаюсь откровенно, я бы не узнала вас, если бы встретила случайно.
— Но вы узнали. И даже предложили повидаться. Здесь.
— Я хотела вас видеть. Вы нужны мне.
— Польщен, — слегка наклонил голову бывший реалист Слава Щ. — Я к вашим услугам. Однако кто тот любезный посредник, которому я обязан?..
— Вы его не знаете. Но о вас ходят слухи. Услыхала и я. Вот и все. Теперь я приступлю к делу.
— Минутку. Вы упомянули о слухах, а я терпеть не могу сплетен. Что же вы слышали обо мне?
— То, что я слышала, мне понравилось, хотя пассажиры восемьдесят шестого поезда, возможно, и не разделяют мою точку зрения.
Техник пробарабанил пальцами по скатерти.
— Вы прекрасно осведомлены.
— Стараюсь.
— Это заслуживает поощрения. Позвольте маленький презент.
— По-французски — подарок?
— Вот именно.
Техник протянул через столик кулон в тонкой оправе.
Софи сделала отрицательный жест.
— Вам не понравилось?
— Мне этого мало. Мне нужно гораздо больше.
Он вздохнул и спрятал кулон в карман.
— Увы, девочка с капризами. Сейчас по железным дорогам передвигаются одни бедняки.
Техник взял нож, чтобы намазать масло на булку.
— Вы не поняли меня. Я пришла не просить, а поделиться.
— О!..
— Но прежде один вопрос.
— Я весь внимание.
— Как вы собираетесь жить дальше?
Он задержал в руке нож с кусочком янтарного масла.
— Вопрос в некотором смысле исповедальный. К сожалению, мысль о завтрашнем дне — проклятье современного цивилизованного человека. Ученые утверждают, что людоеды в отличие от нас никогда не планируют ничего, кроме ближайшей трапезы.
— Но вы не дикарь.
— Пожалуй. Я думаю, что людоеды добрее несчастливее меня.
— И все-таки?
— Вы о будущем? Что ж… Я хочу преуспеть вместе со страной.
— Разве страна преуспела?
— Страна двинулась новым путем. Оживает торговля. Вы же видите, мы уже едим масло. У меня тоже есть скромные сбережения. Почему бы не вложить их в какое-нибудь маленькое, но надежное дело? Так сказать, кусок хлеба на старость.
— Вы не доживете до старости, Слава, — перебила она жестко. — И вы это прекрасно знаете.
— Не уверен в вашей правоте. Однако Сенека сказал: «Не все ли равно, сколько времени уклоняться от смерти, которой в конце концов все-таки не избегнешь?» И тем не менее он протянул до семидесяти, прежде чем ему вспороли вены. А за что казнить честного торговца?
— Слава! Может быть, я девочка «не так, как все», но это еще не значит, что я идиотка. Зачем вы городите эту чушь о нэпманской лавочке? Во-первых, вас сразу же разоблачат, а во-вторых, разве вы не понимаете, что вся эта новая политика всего лишь большевистский трюк, чтобы заставить дураков вытряхнуть кошельки?
— Вы так думаете?
— Ленин так думает. Но главное, в-третьих. Вы не сможете быть лавочником.
— Мой почтенный родитель был коммерсант.
— А вы налетчик.
Техник сморщился:
— Как я не люблю это слово! Если б вы, Сонечка, знали, как оно мне не нравится. Оно коробит меня, раздражает.
— Почему?
— Я люблю точность. Нужно говорить не «налетчик», а «налет»! Так назывались на Руси издревле те, кого с легкой руки французов прозвали в двенадцатом году партизанами.
— Значит, вы партизан?
— Ни в коем случае! Партизан — это один из партии, я не хочу быть ни в какой партии — ни в политической, ни в партии ссыльно-каторжных. Я сам по себе. Я — налет. Вихрь, поражающий на лету. И я самолюбив. Меня отталкивает уничижительный суффикс «чик». Нет, Сонечка, я не налетчик, я — налет. Вы чувствуете разницу? Я убедил вас?