Нужно было вернуться, досмотреть воспоминания Родольфуса, выучить наизусть воспоминание Люциуса, и если останется время… о, можно просто пройтись по полкам хранилища, найти подходящие имена и проверить в Омуте нужные даты. Все, что можно найти о Томе Риддле до падения. До… убийства Джеймса и Лили Поттер.
Гарри сжал флакон с такой силой, что ему показалось — стекло хрустнуло. Он поспешно ослабил хватку и проверил, нет ли повреждений. Их не было. Он с облегчением выдохнул, сполз на пол, вытянул одну ногу и докурил сигарету, пытаясь ни о чем не думать.
— Хорошо, давай подумаем вот о чем, приятель. Как ты будешь чувствовать себя завтра вечером, если забудешь про воспоминания Пожирателей, вернешь флакон и расскажешь Праудфуту, что дело фальшивое?
На минуту он представил, как после рабочего дня завтра вечером он идет с коллегами напиться, глотает безвкусный бренди и слушает гогот за столом. Постепенно мир становится дружелюбнее, и вот уже он сам рассказывает байку о последней облаве. Они расходятся за полночь, он идет по освещенному фонарями и огнями витрин Лондону, вспоминая время, когда скрывался в переулках от Пожирателей Смерти. Ностальгия убаюкает его как всегда, и он залезет в постель прямо в одежде, чтобы проснуться утром и ползти на кухню миссис Доркинс за завтраком. Яйцо и овсянка, долгий путь до Министерства, чтобы развеять остатки бренди, а затем еще один бесполезный день, потраченный на борьбу с бумагами и твердолобым упрямством законников.
— Как видишь, ничего хорошего тебе не светит, приятель. В худшем случае ты напьешься из-за того, что подошел слишком близко к краю, но мы оба знаем, что это произошло бы рано или поздно. Ты ведь помнишь Аластора? Еще лет двадцать, и у тебя появится свой волшебный глаз. Пошли, если только у тебя есть яйца посмотреть память ублюдков до конца, ты обязан.
Ноги донесли его до нужной полки сами, по дороге он вспоминал войну, в которой участвовал подростком. Был ли он действительно похож на Чарли Доу? Ни капли. Даже на первом курсе он сделал для магического мира больше, чем сделал Чарли Доу за всю свою жизнь. Мысль была жестокой, Гарри знал, что думать так о коллеге неправильно, но за целый год Чарли не задержал ни одного преступника, не уничтожил ни одну тварь, и все его успехи сводились к написанию безукоризненных отчетов. Впрочем, Чарли был всего лишь ребенком своего времени. Спокойного мирного времени.
Омут показал Гарри другой мир. Пока Родольфус угрожал Тому, Гарри обошел комнату, разглядывая детали. Спальня Лестрейнджев, вне всяких сомнений. Что здесь нужно было Риддлу?
— Ты же не… — пробормотал Гарри, глядя на Риддла, отражающего заклинания Родольфуса.
На секунду ему показалось, что Том Риддл потребовал от Родольфуса жену. Как глупо. Зачем Тому… он мог бы просто… Наверное, Чарли Доу от подобных мыслей сгорел бы со стыда, но Гарри обдумывал их как одну из версий. Родольфус защищает жену от изнасилования? Вполне укладывается в разбитую челюсть Тома, но Гарри не верил в то, что подобный сценарий развернулся бы настолько грубо.
Если бы Тому захотелось взять Беллатрису, он не стал бы спрашивать у Родольфуса разрешение. Думать иначе мог лишь тот, кто совсем не знал его. Родольфус явно не входил в число таких людей.
И все же Беллатриса была невероятно подавленной. Гарри следил за дуэлью и понял, что не может дождаться развязки. Чтобы скоротать время, он вернулся к Тому и снова встал справа от него, наблюдая за медленными, тщательно выверенными взмахами волшебной палочки. В настоящей дуэли Риддл не произносил заклинания. Тогда, с Люциусом, он озвучивал их, потому что слова помогали добиться нужного эффекта, принизить жертву сильнее. Здесь он сражался в полную силу. Гарри стиснул зубы. Выходит, у Тома все же был предел? Родольфус оказался достаточно умелым волшебником, чтобы пришлось отказаться от показной расслабленности?
— Серьезно? — осадил себя Гарри, отворачиваясь от Тома. — Давай, скатись на самое дно, начни ревновать его. Тебе пора в Больницу Святого Мунго, чертов извращенец.
Проклятье поразило Беллатрису, она упала, и Гарри, наконец, добрался до той части воспоминания, которую еще не видел.
Риддл прошел на середину комнаты, еще раз провел рукой по лицу, стирая остатки крови. Посмотрел на испачканную кожу и усмехнулся.
— Тебе понравилось? — спросил Гарри, прекрасно понимая, что не услышит ответа.
Риддл поднес руку к губам и слизал кровь, не переставая улыбаться.
— Зачем? — спросил пораженный Гарри, обходя Тома. Ему захотелось, чтобы Том услышал его и смог ответить. Больше, чем получить дурацкое повышение или квартальную премию. В зеркале Еиналеж Гарри увидел бы, как Том отвечает на вопрос.
— Я убью тебя! — заорал Родольфус, поднимаясь на ноги. До сих пор он возился возле Беллатрисы, развернувшись к противнику спиной.
— Идиот, — прошептал Гарри, выдыхая с облегчением.
Разумеется, даже теперь Том играл с ними. Гарри еще не понимал, зачем нужен был спектакль с кровью и долгой дуэлью, но Родольфус так глупо раскрылся, и Том не воспользовался преимуществом. Значит, у него с самого начала не было цели одержать простую победу.
— Нет, — ответил Том, улыбаясь Родольфусу. — Ты достаточно развлек меня.
— Развлек?! Ты даже не представляешь, на что я способен, жалкий полу…
— Империо, — сказал Том. Тихий голос заставил Гарри вздрогнуть. Он понял, что произойдет дальше, и понял, что будет смотреть до конца.
Возможно, существовал способ скопировать воспоминания. Нужно было обратиться к Гермионе или напоить кого-нибудь из коллег, чтобы вытащить подходящее заклинание. Он должен был забрать себе то, что произойдет дальше.
Том убрал палочку, которая больше была не нужна и одним взглядом указал Родольфусу подойти ближе. Тот послушался без промедления, подошел и остановился в полушаге от Тома.
— Я хочу, чтобы ты представил себе человека, которого ненавидишь, — сказал Том.
Гарри прикусил губу от предвкушения.
— Представь его хорошенько. Теперь развернись. Сделай с ней то, что сделал бы с ним.
У Гарри не было другого слова кроме «изящно» для того, что произошло. Оставалось понять, как после предстоящей пытки Беллатриса превратится в самую преданную…
— Мерлин! — воскликнул Гарри, пораженный догадкой. — Ты делаешь это не для него… ты делаешь это для нее. Господи, ты…
Дьявол? Гений?
Гарри знал, что произойдет дальше. Родольфус под Империусом оторвется на всю катушку — он уже показал, что знает достаточно, когда противостоял Тому в дуэли. Беллатриса, преданная собственным мужем, окажется на месте Люциуса, но в отличие от того она не будет видеть мучителя в Томе. Мучителем для нее будет Родольфус, слишком слабый, чтобы противиться воле Тома, слишком самонадеянный, чтобы ввязаться в противостояние. Когда Том предложит ей место подле себя, она схватится за возможность как за спасительный круг. Наконец, ей не придется ошиваться возле слабака, наконец, она будет возле волшебника, способного защитить ее.
Родольфус подошел к жене, которая глядела на него широкими от ужаса глазами, и первым делом вытащил палочку из ее руки. Беллатриса не сопротивлялась — возможно, она не могла поверить, что ее муж так легко проиграл. Секунду назад он громогласно защищал ее, пылал гневом, и вот уже выполняет приказы врага.
Вопреки всякой логике Гарри стало жаль Беллатрису, когда Родольфус прошептал: «Круцио».
Тихая усмешка Тома, которая последовала за проклятьем Родольфуса, вызвала волну мурашек, пробежавших по спине Гарри.
— Для тебя они были игрушечными солдатиками, — сказал тот. — Ты не считал их ровней, никого из них.