В голову пришла дурацкая идея.
— Вы кто? — Прищурился и прохрипел ей в ответ.
Рита перестала дышать и замерла, перестав водить своими тонкими пальчиками по моим. Я улыбнулся, выдержав недолгую паузу.
— Пошутил. — Сказал и сжал ее руку. — Как ты?
Девушка смешно запыхтела и гневно сверкнула глазками.
— Я хорошо и Соня тоже, — ее голос показался для меня песней после всего произошедшего, — а вот ты не очень, шутник.
Попытался поднять голову, но ее словно гвоздями прибили к подушке.
— Что с Кирой? — Вспомнив про друга, осторожно спросил.
Не хотел услышать плохих новостей, поэтому сжал челюсти и наблюдал за Ритой, которая улыбнулась.
— Все с ним отлично. Уже бегает. Вчера швы сняли. — Пропела Маргарита и улыбнулась. — К тебе рвался, но врач разрешил пройти только мне, и то из-за того, что я ему мозг чуть не выклевала.
Сняли швы. Это сколько я здесь проторчал?!
— Две недели, — словно прочитав мои мысли, произнесла кудряшка и тяжело вздохнула, — врач думал, что ты уже не придешь в себя. Слишком тяжелое состояние было.
— Я живучий. — Улыбнулся, а сам разглядывал бинты на руках. — Теперь будут думать, что я суицидник. Шрамы останутся.
Рита покачала головой.
— Даже если так, то татуировки их скроют. — Она улыбнулась уголками губ. — Не переживай.
— Кто меня нашел? — У меня было столько вопросов, на которые хотелось получить ответы, что не знал, какой задать первый.
— Мой отец, — Рита перевела взгляд на окно, — а нас с Соней — твой. Какое-то ироничное стечение обстоятельств. Волокова скоро судить будут. Он за все ответит. — Девушка с такой злобой это произнесла, что мои брови взлетели вверх.
Вспомнил, как сам жестил в день возвращения на родину.
— Мне нужно кое-что тебе рассказать. — Прохрипел и посмотрел на бледное лицо ангелочка, сидящего рядом со мной.
Тяжело вздохнул и приступил к рассказу. С каждым моим словом брови Риты поднимались все выше. Я и не надеялся на понимание. Только сейчас дошло, что нужно было спокойно воспринять все увиденное и просто уйти, никого не трогая. Чем я лучше отца? Ничем. Почесал руки ради удовлетворения, которого в результате и не получил толком.
После долгого монолога наступила тишина, которая резала по нервам. Я смотрел на Риту, которая отвела взгляд в сторону и размышляла. Наверное, переваривала полученную информацию. Я совершил столько гадких и низких поступков, что самому стало неприятно, но я уже не смогу измениться и стать тем Саймоном, который вернулся из-за границы. Не будет того беззаботного парня, каким я был в то время.
Я повзрослел, наступил на грабли и лопату. Теперь все иначе. Весь мир вокруг видится мне в другом свете. С отцом я даже согласен. В некоторых случаях лучше припугнуть скотину, чтобы спасти других людей. Мать. Спасибо этой женщине за подаренную жизнь, но видеть ее мне не хотелось. Частично можно было понять ее поведение. Однако любовь отца к другой не повод пускаться в разврат с тремя молодыми парнями.
— Не знаю, — отвлекла меня от размышлений Рита, — что сказать. — Она тяжело вздохнула. — Если бы ты посвятил меня в ваши семейные тайны раньше, то понять тебя было бы намного проще.
Мне теперь было легче. Внутри. Словно птицу из клетки выпустил. Скрывать от Риты мне больше ничего не хотелось. Я криво улыбнулся.
— Наверное, стоило оказаться на том свете, чтобы понять это. — Голос уже переставал хрипеть, а я сжал хрупкие пальцы своими. — Прости меня за все. За ту боль, которую тебе причинил. За игры и преследование. — Скривился от болезненного спазма внутри. — Из-за своей слепой ярости не видел очевидного, но я не изменюсь и не стану пушистым белым одуванчиком. — Поймал ее печальный взгляд. — Если ты не готова с этим мириться, то я пойму.
— Нет уж, Шварцман, — твердо заговорила Рита, — теперь ты от меня не избавишься. — Она сжала губы и добавила. — Ни-ког-да! Понял? Ни-ког-да.
Эпилог
***Саймон***
— И где он? — Кира с бешеными глазами ищет в толпе отца, а я ухмыляюсь и делаю пару затяжек.
— Приедет, не переживай. — Смотрю на друга и улыбаюсь, наблюдая за его нервозностью. — Я бы по другому поводу сомневался на твоем месте.
— Не начинай! — Хмуро произнес Кирилл и пожал руку Саньку, который поправлял пиджак и уже протягивал одну руку за сигаретой.
— Еще не началось? А то я думал, что не успею, — он кивнул на Киру, — на его виселицу.