— Спасибо, что подвез, — только и смогла выдавить я, — ну и вообще.
Не хотелось благодарить вот так, впопыхах, и я решилась.
— Слушай, ты не хочешь зайти ко мне и выпить чая? Или кофе?
— Ты приглашаешь меня в гости, Антонова? Я не ослышался?
— Ну, да.
— Боюсь для чая сейчас слишком поздно.
— Родителей и брата нет дома, так что мы никого не разбудим, — сказала быстро.
Но тут же сообразила, что он может не так понять.
— То есть, я не приглашаю тебя с какой-то целью, ничего такого, только чай и все. Ну, я хочу тебя поблагодарить за то, что ты мне…помог.
Поздравляю, Ольга, первое место в номинации худший оратор года тебе обеспечено. Но не могла я, не могла говорить спокойно в своей обычной манере, когда он так внимательно и изучающе смотрит. Без единой эмоции на лице, так что фиг знает, что он думает обо мне, моем предложении и ситуации в целом.
— Да я понял, не парься, — вдруг сказал он, — давай свой чай.
— Отлично. Байк можешь загнать на участок.
— Окей.
Я открыла ворота, и пошла вперед. Сергей заехал во двор, поставил байк около гаража и шагнул ко мне.
— Доведу тебя до кухни, прослежу, чтобы не напал очередной поклонник, который завелся от твоих танцев.
Слова благодарности за спасение, которые я готовила с того момента, как мы приехали, улетучились как ни бывало.
— Я никого не заводила!
— А что ты делала, когда прижималась к нему весь вечер?
— Мы танцевали. Просто танцевали, ничего больше.
— Понятно.
Что тебе понятно, интересно знать? Макс то может и завелся, а вот ты, Третьяков, словно из железа сделан.
Мы подошли к дому, я отперла дверь и включила свет в холле.
— Проходи, куртку можно повесить вот сюда, — я указала на бесформенную на мой вкус вешалку в виде оленьих рогов, папина идея. — И…пойдем в кухню. Что будешь пить: чай, кофе?
— Давай кофе, все равно спать еще не скоро.
Он прошел в кухню и уселся за стол.
Я отвернулась к кофемашине и занялась приготовлением напитка, периодически бросая взгляды на парня.
Не могу поверить, что он сидит на моей кухне. Такого просто быть не может, но это так.
— Как ты смог уложить Макса с одного удара? — задала я вопрос, который давно вертелся на языке, — тем более, что он боксер?
— В соответствии с первым правилом любой драки, — пожал он плечами.
— И что это за правило?
— Бей первым как можно быстрее и как можно сильнее. Второго раза может не представиться.
— Только и всего? Вот в чем секрет.
— Ага.
— И откуда ты узнал это правило?
— У меня был хороший учитель.
— Расскажи.
Я подошла к столу и поставила перед ним чашку с кофе. Сама расположилась напротив.
— Мне правда интересно, — добавила быстро, памятуя о диалоге в машине.
Третьяков слегка поморщился, и я поняла, что он не горит желанием рассказывать о себе.
— Ну, хотя бы скажи, где ты жил раньше?
— Не в этом городе — только и сказал он.
— Ясно. Ну а я всю жизнь прожила здесь. В смысле, в этом городе, раньше в другом районе, потом папа купил этот дом. Сейчас родители и младший брат отдыхают в Испании.
— Почему не полетела с ними?
— Ну, у нас же мюзикл.
И ты здесь. Как я могла уехать? В смысле, мне же нужно выиграть пари. Вот это лучше, Ольга, думай о пари, а не о том, о чем думать не стоит.
— Кстати, что с рукой? — кивнула я на забинтованную руку.
— Порезался.
— И как это произошло?
— Я, пожалуй, пойду, — он встал, — спасибо за кофе, Антонова.
— Меня зовут Оля. — Я тоже встала.
— Проводишь до выхода?
— Да, конечно.
Мы вышли в холл, и Третьяков потянулся к куртке.
— Подожди, — я остановила его руку, — мне нужно сказать.
— Слушаю тебя внимательно, Оля.
— В общем, — слова давались с трудом, и хотелось отвернуться, но я заставила себя смотреть ему прямо в глаза, — в общем, я хочу сказать большое спасибо тебе за то, что помог. Не знаю, что бы я без тебя делала.
Фух, я это сделала. Я молодец! Словно гора с плеч свалилась. Не так-то легко оказывается благодарить того, перед кем хочешь казаться сильной и независимой.
— Не стоит. Хорошо, что я оказался рядом.
Сказал вполне человеческим тоном, без обычной снисходительности.
Мой следующий вопрос вылетел сам собой. А на самом деле я просто тянула время.
— Кстати, как получилось, что ты оказался рядом?
— Тебе все нужно знать, Антонова.
— Оля.
— Хорошо. Видел, как ты пошла к выходу, а этот парень двинул следом. Мне это не понравилось. А если принять во внимание, как ты вела себя с ним…
— Ясно. Дальше можешь не продолжать, — прервала я его, пока он снова не указал на мое безответственное поведение.
Я не находила повода, чтобы задержать его, Третьяков снял куртку с вешалки.
Но тут до меня дошел смысл его слов.
— Подожди, стой. То есть ты хочешь сказать, что с самого начала знал что происходит, и мог вмешаться раньше, но вместо этого вмешался тогда, когда он….тогда когда он….В общем, в самый последний момент? Какого черта ты так сделал? — под конец мой голос звенел от злости.
— Для твоей же пользы. Хотел, чтобы ты осознала всю глупость своего поведения и в следующий раз десять раз подумала, прежде, чем напиваться и вытворять подобное.
— Что? Ты мой старший брат что ли? Да я выпила всего пару бокалов, и ничего такого не вытворяла!
— А что ты делала? Даже сейчас, Антонова, пригласила малознакомого парня в пустой дом во втором часу ночи. Это по-твоему как называется?
— Что? Да я тебя пригласила! Тебя, Третьяков, а тебе плевать, ты холодный как скала, будто и вправду сделан из камня.
— Ты так думаешь?
— Конечно, я так думаю! Потому что так и есть! Девять парней из десяти попытались бы по крайней мере поцеловать, но не ты. Нет, для тебя я слишком….глупая.
На этом не мешало бы заткнуться, но меня прорвало.
— Да это легко проверить.
Я сделала шаг вперед, потому что он не двигался с места.
— Поцелуй меня, ну?
Завтра я буду локти кусать, проклинать все на свете и сожалеть о своем поведении, но сегодня я, наконец, добьюсь хоть какой-то реакции на меня.
Я сама потянулась к нему. Обвила руками его шею, и приблизила губы к его губам. Меня трясло как в лихорадке. Бред, вызванный слишком бурным вечером, будто в первый раз целуюсь. Зажмурилась и коснулась губами его губ.
Твердые и сухие, они никак не отреагировали на мои действия. И это наш первый поцелуй? Я отстранилась и распахнула глаза, пытаясь скрыть разочарование.
— Вот видишь, что я говорила.
Третьяков вдруг отбросил курку в сторону и сделал шаг ко мне. Маска равнодушия слетела, но стало только хуже. В глазах плещется злость, ярость, почти бешенство.
Я непроизвольно отшатнулась, но он схватил и прижал к себе.
— Хочешь поиграть со мной как с другими своими мальчиками? Ладно.
И в следующую секунду его губы накрыли мои. Ничего общего с первым поцелуем. Сейчас они давили, сминали, требовали и с силой проникали в меня. Я отчетливо чувствовала его страсть, его желание и от этого открытия кружилась голова, так что я с силой вцепилась в его плечи не в силах удержаться на ногах. Дыхание перехватило. Поцелуй заставил забыть обо всем, подавил волю. Мне хотелось только одного, чтобы это длилось бесконечно. И чтобы он терял от поцелуя голову так же, как и я.
Его губы скользнули к моей шее, и я выгнулась навстречу, прижимаясь к нему еще теснее.
Все прекратилось внезапно. Он резко отпустил меня и отступил на шаг.
— Ненавижу тебя, — бросил зло, схватил куртку и вышел, хлопнув дверью.
Я сползла вниз по стене. Усталость навалилась всей тяжестью, слишком уж насыщенным выдался вечер. Просто встать с пола, дойти до ванной, да что там, поднять руку, казалось задачей повышенной сложности. Так я и сидела в немом оцепенении без единой мысли, пока рингтон телефона не вывел из транса. Первая мысль — звонит он, Сергей, хочет извиниться, но тут же сообразила, что он не знает мой номер. Мелодия оборвалась, но через секунду любимая Cheeerry lips зазвучала снова, так что пришлось подниматься с пола и плестись в кухню.