Это всё нескончаемая ночь повторяет их. Безжалостная и бессердечная. Он никогда не станет моим мужем. Я расплатилась с ним сполна.
Глава 11
Мирон принёс мне кофе в постель и сел рядом. Я поднялась и огляделась. На ковре остались следы от прошлой ночи. Даже тёмная мрачная постель не смогла их скрыть.
Продержавшись всю ночь без слёз, утром при ярком солнечном свете я сорвалась. Он не стал меня утешать. Может мне показалось, но он был в прекрасном настроении. Бодро распорядился прибраться в комнате и приготовить что-нибудь на обед.
– Я съезжу за твоими вещами, Ксюша, – сообщил он, и следом, немного подумав, небрежно и как бы между прочим добавил: – Буду примерно через час. Жди меня.
Мирон вышел из спальни довольным и улыбающимся. А моя жизнь разделилась на до и после. В другое время я бы порхала как бабочка по новому дому. Мечтала об учёбе, новых друзьях, думала, как исправить строгий интерьер в этом доме, и ждала бы своего жениха.
Теперь у меня ничего не осталось. Ни счастливого бракосочетания, ни успешного и доброго будущего мужа, ни того, что хранят для своих любимых.
Такое своё настроение я отправилась смывать в душ. И ночные следы и пятна… Как их много, отпечатков и даже маленьких синяков.
Бабушка… Надо ей срочно позвонить. Она же волнуется. Как жаль, что так вышло с моим платьем, он торопился… Мне не пришлось бы его ждать, мы уехали бы вместе. Эх, знала бы – сама разделась бы вчера быстро.
Знала бы… Что теперь жалеть, когда дело сделано. Надо найти телефон и позвонить бабушке. Быстро вытерлась полотенцем и отправилась на поиски связи.
Обыскав весь дом, своего мобильника я не нашла. Надеялась, что хоть стационарный аппарат будет в доме, но и такого не оказалось. Вернулась в спальню, подобрала своё платье и твёрдой рукой выбросила его в урну. Вместе со всеми ненужными мыслями.
Нечего раскисать. Уже ничего сделать нельзя. Приедет Мирон, мы поговорим и разъедемся по своим квартирам. Но не ходить же мне в таком виде?
Порывшись в его шкафу в прихожей, я нашла байку и шорты. Мне эти вещи были великоваты, но не ходить же дома нагишом. Моего нижнего белья в спальне тоже не оказалось. Странно, всё очень странно…
Мирона не было уже больше трёх часов. За это время можно было съездить в город несколько раз – туда и обратно. Что-то случилось?
Не выдержав своих мрачных мыслей, я решила выйти во двор. Массивная дверь оказалась запертой. Никаких ключей я не нашла и вернулась на кухню. В голове постоянно вертелись неприятные мысли.
Я спустилась в полуподвальное помещение. Маленькое окошко было открыто на проветривание. Попыталась его приподнять, но у меня ничего не вышло. Параллельно со своими активными действиями я непрерывно размышляла.
Что здесь вообще происходит? То, что вчера Мирон показал себя совсем не с лучшей стороны, сомневаться не приходилось. Знаю, что оправдать его поведение ничем нельзя, но можно попытаться понять.
Выходит, что Мирон очень ревнив. Это ещё хорошо, что я ему не рассказала про вчерашние спасательные мероприятия. Даже боюсь представить, как бы он себя повёл.
Вот хорошо, что так всё случилось. Я теперь твёрдо уверена, что не стоит за него выходить замуж. Мы с ним совершенно разные. И разница в возрасте большая. Странно, как я этого раньше не замечала. Дурочка, влюбилась в успешного и красивого адвоката. Рассыпалась в благодарностях перед ним за нашу вернувшуюся назад квартиру.
Да, разговор предстоит тяжёлым. В этом я не сомневалась. Только, что происходит в этом доме – этому объяснений не находилось. Мелькали далёкие сомнения, что это Мирон и телефон забрал, и дверь специально запер…
Нет, я давно его знаю. Не мог человек так измениться. Он что, всё время притворялся? Ерунда какая-то. Мирон добрый, у меня столько подарков от него. Мне даже неудобно – я не знаю, как сегодня ему всё преподнести поделикатней.
Наконец, окно поддалось мне. Хорошо, что я такая худая. Иначе застряла бы, а на улице снова сильно похолодало.
Выбралась наружу и сразу отправилась к калитке. Но калитка тоже оказалась запертой. На что я, интересно, надеялась? В этом посёлке никто не оставит открытыми двери.
Облазила по всему весь периметру ограждения. Ничего, ни одной зацепки. Всё закрыто наглухо. И повсюду камеры висят.
Я защищаю его. Но ещё была наша первая ночь... Безжалостная и суровая. Неужели Мирон не мог хотя бы всё сделать… понежнее что ли.
Но как тут будешь нежнее? Первый раз, что ни говори – всегда первый. Может, попробовать ещё раз? Ну, бывает, сразу не получилось. Надо было расслабиться. Вообще, я сама виновата. Приехала вчера домой с чужим мужиком на крутой машине. Ещё неизвестно, что бы я сделала, если бы увидела Мирона с другой девушкой.
Снова всплыли в памяти события вчерашнего дня. И приятный кареглазый незнакомец. Его руки и губы…
Вот и нашлась причина. Мирон просто всё почувствовал. А какой мужчина захочет делиться своим?
Я запуталась. Мне срочно надо к бабушке. В чём точно был прав незнакомец, так это в том, что не стоит мне выходить так рано замуж. На этом и остановимся.
От резкого звука подъехавшего автомобиля, я свалилась прямо на куст розы. Ой, как больно. Что это? По моему бедру заструилась кровь. Ё-моё, я умудрилась поцарапаться об ограждение для цветов. Какая глубокая ссадина, надо срочно остановить кровь.
Не успела я повернуться, как услышала за спиной тяжёлые шаги по каменной мульче.
– Ты что здесь делаешь?
От неожиданно громкого голоса Мирона я снова упала. Теперь ещё и противные колючки впились в мои неприкрытые одеждой ноги.
– Мирон… Я искала…
– Марш в дом. Я тебе что утром сказал делать, Ксюша?
Он не дождался моего ответа, развернулся и направился в сторону крыльца. Я так и осталась стоять на месте. Не может быть, человека как подменили. Так, только не плакать. Слёзы мешают ясно мыслить. А мне ещё предстоит разобраться, куда исчез мой телефон и почему дверь в дом оказалась запертой.
Он открыл ключом дверь, распахнул её и повернулся ко мне.
– Ты долго собралась там стоять? Иди в дом, Ксюша. Есть серьёзный разговор. У твоей бабушки большие проблемы, – спокойным будничным тоном сообщил он.
Глава 12
– Проходи, что застыла в дверях? – ледяным голосом проговорил он.
– Мирон, что с моей бабушкой?
Я подошла к нему и заглянула в глаза. Он взял меня за плечи, но тут же отпустил.
– Присядь, Ксюша, пожалуйста. У тебя кровь. Ты это видела?
– Прости. Я сейчас уберу.
– Не стоит. Горничная сама уберёт. Я ей сегодня же позвоню, – рассуждает он будничным тоном. – Ты как выбралась из дома?
У него есть горничная? Это что-то новенькое. Я вздыхаю.
– Через маленькое окно в подвале. Мирон, а почему дверь оказалась закрыта?
– Я боялся, что ты станешь волноваться, – он хотел что-то ещё сказать, но было видно, что передумал.
– Мирон…
Его спокойствие меня выводило из себя. Он и раньше таким был. Но сегодня будто делает это нарочно.
– Бабушка в больнице. Ты только не волнуйся. У неё случился сердечный приступ, – снова этот будничный тон, который выводит меня из себя.
Неужели он ничего не понимает.
– Это я во всём виновата, – слёзы заструились по моим щекам. – Мне надо было ехать вместе с тобой. Представляю, что она подумала, когда ты приехал за моими вещами.
– Не выдумывай лишнего, – он зло бросил в ответ.
– Где мой телефон?
Теперь я была почему–то уверена, что он у Мирона.
– Я забрал его, потому что пока ты принимала душ, позвонили из больницы. Не хотел, чтобы ты переживала. Ведь пока ничего достоверно не известно.
Я безвольно опустилась на стул.
– Всё равно. Это я виновата. Не стоило мне уезжать вчера. Мирон, ты должен был меня предупредить, куда мы едем! – я впервые повысила на него голос.