Вскоре меня кто-то трясёт за плечо. Бабушка, это же моя бабушка.
– Привет, ба.
– Слушай, милая, тебе надо бежать.
– Я где?
– Это психушка. Знаю я эти методы… богатеньких мужичков.
Ба исчезает, а я по стеночке двигаюсь в сторону вертушки на входе.
– Стоять! Ловите её.
Я стараюсь ускориться, но у меня ничего не получается.
– Не трогайте меня, – ору я так громко, что у меня у самой закладывает уши.
Меня тянут обратно какие-то неестественно высокие мужчины, но я сопротивляюсь как могу. Один амбал даже отлетает в сторону выхода на пару метров, когда я попадаю ногой ему в живот.
Я кусаюсь, брыкаюсь и борюсь за свою жизнь так, как никогда ещё до этого не боролась. Я столько всего не успела, столько всего не сказала, не сделала… Он не имеет права так со мной поступать.
– Пустите. Сколько он вам всем заплатил?
Кажется, что моя борьба бесконечна. Но они всё приходят и приходят. Эти странные, заблудившиеся в своей жизни, люди.
– Держите её крепче. Давайте сюда.
Я быстро качусь с горы вниз, хотя ни разу не стояла на лыжах в своей жизни. Откуда здесь снежная трасса? Снег… Мягкий и тёплый. Меня кто-то накрывает. И я снова проваливаюсь в глубокий сон.
Уже утро? Но почему в комнате стоит полумрак? Протягиваю руку, чтобы нащупать Мирона, но никого рядом нет.
Почему так слипаются глаза? Где я? Что со мной происходит?
Почему так сильно болит голова? Я хочу сфокусировать взгляд и снова проваливаюсь в пугающую темноту.
Я хочу выбраться отсюда. Я должна выбраться, где бы я ни была.
Фу, что за противный запах. От моей подушки несёт тухлятиной. Я поняла, меня вырвало. Надо немедленно открыть окно. Ааа! Я в заточении, на окнах решётки.
И опять пугающая темнота. Но в этот раз я обязательно встану. Бабушка всегда учила меня, что надо бороться до последнего. До конца.
С трудом я сажусь на кровати. Стойко держусь, прищуриваю глаза, чтобы, наконец, разглядеть помещение, в которое меня притащили.
Я знаю, это всё устроил Мирон. У меня нет доказательств, но, к большому сожалению, это так. Он никогда не отпустил бы меня по доброй воле
– Стойте! Не смейте!
Падаю безвольно на кровать и подтягиваю ноги к животу. Это моя голова во всём виновата. Я больше не могу управлять своим телом.
Мирон… Снова его лицо передо мной. Он подаёт мне сок…
Меня сильно бьют по щеке.
– Ксения, очнись, – знакомое лицо нависает надо мной.
Глава 20
Незнакомец
– Спасибо, Зинаида Николаевна! Вы очень помогли нам. Без вас мы бы дольше искали нужную палату. Но я думаю, что не стоит вам здесь оставаться работать.
– Что ты, милок, я две недели отработала и поняла, что тут творится не пойми что. Частная клиника называется. Я думала, что всё будет выглядеть достойно. Люди будут приходить лечиться, снимать стресс. А эту девочку привезли вчера… Как она боролась…
– Охотно верю. Только вот она сама сюда загнала себя. Дурёха.
– Это совершенно точно. Я ей говорю: милая, тебе надо бежать. В психушке ты находишься. Жалко её.
– Ничего, я ей помогу. Зинаида Николаевна, вот вам моя визитка. Звоните в любое время, мы обязательно найдём для вас достойную работу. Во дворе водитель, он вас отвезёт, куда скажете. О вашей безопасности мы тоже позаботимся.
– Спасибо, милок. Ты, давай это, беги. Спасай свою принцессу.
Вернусь в офис, всех уволю. Это хорошо, что удалось оперативно найти возможность вылететь из Лондона. Это же надо – три часа не могли отыскать девчонку. Она что, иголка в стоге сена?
– Стойте! Не смейте! Не трогайте дверь! – раздался рядом со мной визгливый голос.
Ключ с трудом входит в замочную скважину. Приходится приложить немалое усилие, чтобы открыть дверь. С таким грохотом я разбужу весь этаж, но другого выхода у меня нет. Этой твари наверняка уже сообщили, что за Ксенией кто–то приехал. Надо поторопиться.
Открываю дверь и сразу нахожу глазами её.
Бедный комочек, отощавший и бесцветный, занимает примерно половину больничной кровати. Сердце неожиданно сжимается от происходящего вокруг. Вот где упрямая коза, столько себе проблем создала на пустом месте.
– Вставай, малышка. Давай, милая, – тяну её за руку.
Она приподнимается, открывает мутные глаза и снова теряет сознание. Вокруг стоит невыносимый рвотный запах. Сжимаю пальцы от злости и снова тихонько тормошу этот комочек.
Выхода нет, приходится сильно трепать её по щеке.
– Ксения, очнись.
Наконец, она широко улыбается.
– Ксения, поверь, мне очень нравятся твои губы, обворожительная улыбка. Но я это оценю позже, – крепко прижимаю её к себе. – Нам надо собираться, – не могу удержаться от улыбки.
Какая она… я уже и забыл. Сладкая, нежная, лучшая девочка на свете.
– Она буйная. Я никогда не видела столько ярости у такой молодой девушки, – визгливый голос снова шипит над моим ухом. – Ещё четыре часа назад она билась в агонии, а вы сейчас хотите увезти её домой.
– Сгинь, безмозглая дура. А то будешь лежать здесь вместо неё, – дырявлю назойливую сотрудницу глазами.
Моя девочка громко смеётся, а я переживаю:
– Тише, девочка. Тише, малышка. Скоро эта дрянь выйдет из тебя. Ты сосредоточься, пожалуйста. Вспомни, что у тебя было важное с собой?
– Как ты нашёл меня?
– Как мы и договаривались. Ты прислала смс.
Я давно забыл, что сам предложил ей когда-то помощь вот в таком виде. Дал номер телефона, по которому меня непременно разыскали бы.
Я ведь после последнего нашего разговора постарался вычеркнуть её из своей жизни. Невыносимо смотреть на то, как человек сам калечит свою жизнь. В какой-то момент мне даже показалось, что она действительно ему подходит. И он ей дорог.
Перевёл Ксении круглую сумму на счёт, как и договаривались. За работу, за её помощь. Позже проверил. Она лично сняла всё до копейки. Специально поднимал камеры, чтобы это узнать. Уже затёрли многие файлы, но кое-что удалось восстановить. Паспорт был предъявлен на её имя, волосы тоже сложно перепутать. Чистая сгущёнка. Да и бабушке операцию сделали, действительно все расходы оплатил её муж.
Позже заказал пару отчётов о жизни молодожёнов. В горы ездили отдыхать, девчонка жива и здорова. Детей пока не завели, но тут понять можно: молодые, живут пока для себя. Неудобно было вмешиваться. Да и номер телефона у неё мой был. Но она ни разу не позвонила мне. Ни ответа, ни привета.
А вчера вдруг прилетает смс.
«Помоги».
Одно слово, и я, сам не знаю почему, срываюсь на другой конец света. Зачем? Может потому, что она мне бизнес спасла? И жизнь, кстати, тоже. Или здесь что-то другое?
– Я ничего не помню, что было ночью, – Ксения прижимает пальцы к вискам. – А если она права? И я снова стану буйной?
– Я тебя усмирю, – тихо отвечаю ей. – Ксения, собирайся. Нам пора.
– Паспорт. Я помню, что со мной был паспорт.
– Сейчас, Ксения, подожди минуточку. Виталий, – выглядываю за дверь. – Найди эту визжащую бабу. И сходите вместе с ней за вещами Ксении. Надо паспорт найти.
Возвращаюсь в палату и помогаю ей подняться. Но она еле держится на ногах. Снова падает на кровать. И у неё опять открывается рвота.
Собираю длинные волосы в пучок, чтобы они ей не мешали, пока малышку выворачивает наизнанку. Потом оттаскиваю её в конец кровати, усаживаю так, чтобы она смогла прижаться спиной к стене.
Она тяжело дышит, но вижу, что пытается сосредоточиться. Растирает ладони, болтает активно ногами.
– Вадим, нашли только паспорт, – появившийся Виталий протягивает мне документ.
– А телефон?
– Всё облазили. Пусто. И одежды тоже никакой нет.
– Спасибо, Виталик. Подожди за дверью нас. Нет, стой. Принеси воды чистой. И у этой визгалки возьми что-нибудь из одежды. Хорошо бы халат, например.