– Синеглазка, долго ты ещё будешь меня мучить?
– Я не…
– Тсс, малышка. Послушай меня, – он говорил очень тихо, ласковым голосом. – Мне также болит вот здесь, – он сильнее нажал на мою ладонь, а я снова ощутила тяжесть в икрах. – Мне становится тяжело дышать, когда ты смотришь на меня ненавидящим взглядом, – в его голосе сквозило отчаяние.
Уверенный двухметровый мужчина жаловался мне, как ему плохо. И причина этой боли – я.
– Я миллионы раз возвращался в своей памяти к тому моменту, когда прижал тебя к забору. Переигрывал бесконечное количество раз всё в своём уме. Ты трепетала в моих руках, как птичка. Вкусная и нежная, такая вся солнечная. А сейчас я вызываю у тебя отвращение… В твоих глазах… – его голос стал глухим. – Я должен был в тот же вечер тебя разыскать. На ногах стоять ведь мог, значит, ничего бы страшного со мной не случилось. И ты не попала бы в руки к этому тирану. Уж я бы об этом позаботился. А сейчас чувство бессилия и ощущение, что я ни на что не могу повлиять, меня убивают, Ксения.
Я завертелась в его руках, но он не отпустил меня. Вадим опустил свою голову ко мне на плечо. Его шумное дыхание вызывало такие же молекулы под кожей, как и полчаса назад.
– Вадим… Ты влияешь… Ты меняешь…
Его пальцы заскользили по моему телу. Он тяжело и шумно задышал.
– Хотел бы я влиять, Ксю.
– А у тебя тоже психологическая травма, – нервно рассмеялась я.
– Тебе виднее, мой психолог, – он неожиданно впился своими, как мне показалось, огненными губами в мою шею и застонал.
Наверное, какой-то дурман меня окутал, потому что я сама откинула голову назад и закрыла от наслаждения глаза.
– Вадим Сергеевич! – услышала я писклявый голос за спиной. – Вадим Сергеевич… ох, простите, – прошептала длинноногая блондинка из приёмной, когда я отскочила от Вадима на безопасное расстояние.
– Что тебе нужно? – от раздавшегося грозного окрика Вадима даже у меня подкосились коленки. – У тебя телефон сломался?!
– Простите меня, пожалуйста, – секретарь выбежала из кабинета.
Я стояла и дрожала. Замечательно проходит мой первый день на работе.
Глава 38
– Вольно, Ксю! Ты что, испугалась?
– Вадим, что теперь будут говорить обо мне и о тебе в компании? Сначала Виталий, потом она, – я кивнула на дверь.
– А ничего не будут говорить. Вот точно из-за таких мелочей не стоит беспокоиться. Это моя компания. С безупречной репутацией. Ну, почти с безупречной. Идём, проведу для тебя экскурсию.
Я думала, что когда мы выйдем из кабинета, секретарь будет смотреть на меня с презрением. Но ничего подобного не произошло. Совсем наоборот: она тут же поднялась и подошла к нам с виновным лицом. Мне даже показалось – заплаканным.
– Вадим Сергеевич! Не увольняйте меня, пожалуйста. У меня мама болеет. Я не знаю, зачем так сделала. И вы, Ксения, меня простите. Извините, я не знаю вашего отчества, – по её щекам потекли крупные слёзы. – Я виновата, это всё женское любопытство.
– Не плачьте, пожалуйста, – мне стало неудобно, что передо мной извиняются. – И можно просто – Ксения.
– Очень приятно. Эльвира, – она протянула мне свою худенькую руку.
Я пожала её и посмотрела на Вадима. Он улыбался и хитро щурился:
– Эльвира, скажи, только честно. Это тебя Шура из бухгалтерии попросила за мной проследить? Или Стася? Что молчишь? Я и так всё про вас знаю, девушки. А скоро буду знать ещё лучше, – он многозначительно посмотрел в мою сторону.
– Как это? – перестала плакать Эльвира.
– Есть теперь у меня специалист по персоналу, проявляющему нездоровый интерес. Всегда хотел узнать, на что может сподвигнуть женское любопытство.
– Вадим Сергеевич, а такие слова как профессиональная тайна или конфиденциальность вам известны? – решила сразу ему намекнуть, что работать буду по своим правилам.
– Сговорились? – он вопросительно поднял одну бровь. – Так вот, Эльвира. Сообщи своим подружкам следующее. Ксения Новикова – моя девушка! – я поперхнулась от его наглости. – Без стука ко мне в кабинет не врываться, Ксению не обижать. Кстати, и чтобы там без сплетен в женских туалетах: для неё никаких поблажек на работе не будет. Все знают – со мной работают только профессионалы. И ещё, самое главное, меня не соблазнять. Прошу передать всем заинтересованным по сарафанному радио.
Эльвира смотрела на него огромными глазами. И я тоже: не понимала, шутит он или нет.
– Так мы это, Вадим Сергеевич, никогда…
– Знаю я ваши уловки. То на рубашку якобы нечаянно кофе прольёте, то факс неожиданно понадобится в приёмной, хотя техникой отлично оснащены абсолютно все кабинеты. У нас – четыре этажа высококлассных специалистов. Одни мужики. С хорошей зарплатой, с перспективным карьерным ростом. Выбирайте на свой вкус. Так и передайте всей бухгалтерии.
– Серьёзно?
– Серьёзно. Идём, Ксения. Да не смотри на меня как на тирана. Тут только дай слабину, вообще работать перестанут.
Вадим открыл передо мной дверь, и мы отправились знакомиться с сотрудниками. Он водил меня из кабинета в кабинет. Отдел кадров, бухгалтерия, отдел безопасности, отдел качества… пока не показал всё, чем он руководит. Наверное, хотел представить себя в максимально выгодном свете: какой он умный и хороший.
Сарафанное радио в компании действительно работало хорошо. Меня повсюду встречали с улыбками и добрыми словами. Как свою очень хорошую давнюю знакомую.
– Я просто завидный жених, – прошептал мне на ухо Вадим, когда мы отправились смотреть моё рабочее место. – Теперь обстановка в коллективе будет поспокойнее. Делить больше некого.
Я засмеялась и ответила:
– Хочешь сказать, мне повезло?
– Крупно. Ты даже не представляешь как.
– Есть одна маленькая деталь: я не твоя девушка.
Он остановился и вздохнул, а в его глазах появилась печаль:
– Надеяться хоть можно?
– Посмотрим, Вадим.
Я не выдержала его изучающего взгляда, развернулась и отошла от него на несколько шагов. С тех пор как я переступила порог этого здания, меня не покидает ощущение того, что моя жизнь начинает меняться. Заметила, что последние полчаса с моего лица не сходит улыбка. И это ответная реакция. Несмотря на позднюю осень, погода стоит тёплая и ясная. Во все кабинеты заглядывает яркое солнце. А мне улыбаются незнакомые люди. И так искренне радуется он…
Моя жизнь резко поменяла направление буквально за какие-то сутки. Нет, это точно наваждение…
Ещё не хватало, чтобы Вадим подумал, что я изменила своё мнение. Увидела, какой он успешный и богатый, и растаяла. Нет, он не должен так подумать. Я никогда ничего у него не просила.
Вадим стоял, прислонившись к стене. И устало смотрел на меня. Я боялась пошелохнуться. С неожиданно нахлынувшей нежностью всматривалась в его лицо. В коридоре царил полумрак. Умная система управления освещением решила, что здесь никого нет, оставив только слабую подсветку вдоль потолка.
Даже бездушная автоматика распознала, как угасает его взгляд. Но это не так. Его присутствие сейчас ощущалось как никогда сильно.
Плечистый и крепкий… острый дерзкий взгляд, еле видные шрамы на щеке. Он морщил высокий лоб и время от времени закрывал глаза, пряча от меня их тёплый карий цвет.
– Прости, если я тебя напугал. Не думал, что ты так прямолинейно воспримешь мои слова о продаже, – говорил он тихо, но светильники по одному постепенно разгорались. – Я даю тебе месяц. Нам.
Мои шаги гулко раздаются в ушах и заглушают громкий стук разогнавшегося сердца. Я останавливаюсь в полуметре от него.
– Я даю тебе время… ко мне привыкнуть. Что скажешь? – он ласково смотрит в глаза и берёт меня за руку.
– Не знаю. Жизнь покажет. Не маловат ли срок?