– Садись в мою машину, – он открыл дверь с брелка. – Подожди минутку, пожалуйста. Я с Глебом попрощаюсь. Ксю, не мёрзни, садись. Я включил печку.
Но ноги меня больше не слушались. Болезненные воспоминания вызвали сильную судорогу внизу живота. Я испугалась, что мне сейчас придётся ехать в больницу. И сегодняшний вечер, большой праздник для Вадима, будет безнадёжно испорчен.
Он подошёл ко мне и обнял. Зашептал на ухо какие-то приятные слова, но я почти не слышала его. Вадим вёл меня к машине, а я едва переставляла ноги. Спазм уже распространился на всё моё тело.
– Ну что ты, моя маленькая. Расслабься, – пальто я не успела застегнуть, поэтому Вадим легко добрался до моей талии и стал массажировать мне поясницу. – Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Доверься мне, Ксю. Посмотри на меня, – он, приподняв мое лицо за подбородок, ласково посмотрел мне в глаза: – Ты – лучшая, я так долго тебя ждал. Поверь, после сегодняшней ночи никто и никогда не встанет между нами. Дыши глубже.
Я обняла его за шею и расплакалась:
– Прости, Вадим. Я испортила тебе вечер.
– Ксю, разве ты не заметила: вечер только начинается.
Глава 41
Вадима нет уже минут двадцать. В машине играет ненавязчивая музыка. Пробиваются нотки натуральной кожи и парфюма. В салоне тепло и уютно. Глаза слипаются: сказывается стресс и бессонные ночи на этой неделе. Незаметно для себя я проваливаюсь в глубокий сон. Да в такой сладкий, что сплю всю дорогу до дома Вадима.
Разлепляю с трудом глаза и понимаю, что моё сидение опущено, а я заботливо укрыта пледом. Сквозь густой туман вижу очертания знакомого дома.
– Ну и погодка для начала зимы, – недовольно ворчит Вадим. – В детстве помню в это время всегда морозы стояли. И выпадало много снега.
– Хочется снега.
Вадим наклоняется ко мне и прижимается своим лбом к моему:
– У нас будет свой снег, малышка. Идём, мне неудобно в такой позе тебя обнимать, – улыбается он лучшей улыбкой в мире. – Прости, я задержался с Глебом.
Он быстро выходит из машины, открывает мою дверцу и подхватывает меня на руки.
– Вадим, пусти немедленно. Сейчас же, – кричу я.
– Не пущу, – шепчет он на ухо.
– Тебе же тяжело…
– Своя ноша не тянет, – задорно смеётся он и несёт меня в сторону дома.
Мне ничего не остаётся, как крепко ухватиться за его шею. Вадим с лёгкостью поднимается по лестнице вместе со мной, даже не запыхавшись, и открывает входную дверь. В прихожей аккуратно ставит меня на пол и помогает снять пальто.
– Я всё приготовил для тебя в ванной. Потом приходи ко мне, – он лёгким движением касается моих губ. – Не задерживайся, Ксю. Извини, ужин пока не предлагаю.
Я молча киваю и скрываюсь за дверью. В ванной горит неяркая подсветка. Повсюду стоят корзины с ароматными цветами и большие свечи. Рядом лежит записка на упаковке с одеждой.
«Зажги свечи. Прими душ и успокойся. Не подумай ничего плохого, Ксения. Мне будет приятно видеть тебя в этом».
Вот понравился ему эпистолярный жанр. Впрочем, это романтично. Так, посмотрим, что здесь. Вполне себе приличный халатик, бельё так вообще – из удобного домашнего набора. Я улыбнулась. Не зря мы с Аней провели столько времени в магазинах. Удивлю я тебя, Вадим, одним пикантным комплектиком. И скрою его под твоим халатиком, чтобы раньше времени не догадался.
Я сделаю это для тебя. Несмотря на любую боль… Ты заслужил. И, кажется, я немного в тебя влюбилась…
Тихо открываю дверь в его спальню. К моему удивлению, он полностью одет, а кровать застелена. В комнате тоже много цветов, и горят ароматные свечи.
– Если тебе что–то надо, то говори, – он подходит ко мне, нежно целует в висок и зачем-то закрывает за мной дверь. – Пить хочешь?
– Нет, – твёрдо отвечаю я, а он, сделав шаг назад, внимательно осматривает меня с ног до головы.
– Я закрыл дверь, потому что сквозняк. Тебя ещё что-то волнует? – пристально смотрит в мои глаза. – Чего тебе хочется, Ксения? – вкрадчивым голосом уточняет он.
Моя уверенность тут же меркнет, как только я представляю, что мне придётся сейчас делать. По правде говоря, я хочу одного. Чтобы всё побыстрее закончилось…
Вадим одет в бежевый льняной костюм. Рубашка с коротким рукавом, цепочка с кулоном на шее и уверенный вид. Невозмутимый и такой совершенный. У него всё под контролем.
Появившееся головокружение выключает мою способность себя контролировать. Я не могу… Он не бесчувственный… Он поймёт… Мне нужно время…
Вадим не выглядит удивлённым, когда я, не поворачиваясь к нему спиной, пытаюсь нащупать дверную ручку. Даже не пытается меня остановить. Меня это радует и даёт надежду.
– Прости, не могу, – я выпаливаю ему.
– Далеко собралась, Ксюша?
Сердце моё едва не ушло в пятки. У меня мутнеет перед глазами. Проносятся кадры, где Мирон не интересовался моим мнением. Нервно дёргаю дверь, всё также не теряя с ним зрительного контакта, но он с оглушительным грохотом ее захлопывает.
Я замираю, а он осторожно зарывается своей рукой в мои волосы и тянет мою голову назад. Заставляет не только сильнее к нему прижаться, но и окунуться в его запах, прочувствовать жар его тела. Я выставляю руки, а он в ответ впивается в мои губы. Я замираю. Но наш поцелуй длится недолго. Его пальцы сминают мои скулы, снова фиксируя мой взгляд:
– Посмотри на меня, Ксюша, – внутри меня всё ноет и дрожит от нахлынувших эмоций. – Твоё имя – самое красивое на свете. Оно мне очень нравится. Как и ты… – сообщает он прямо в губы. – Я буду бороться за твоё имя.
Его слова… его приятное горячее дыхание заволакивает моё сознание.
– Ты скоро привыкнешь к нему. Оно будет ассоциироваться у тебя только с хорошим и добрым. Иди сюда, – его руки ложатся на талию.
Он делает вместе со мной несколько шагов. И через мгновение я оказываюсь прижатой к стене.
«Иди сюда. Осторожно, прутья холодные. Застудишься» – слышу сквозь годы его голос.
Мне нравятся ощущения, которые появляются в моём теле, когда он касается меня. Лёгкая щетина задевает мою щеку, а я покрываюсь мурашками. Его рука снова зарывается в мои волосы, а губы настойчиво целуют шею.
Я дрожу и хочу запрокинуть голову, но Вадим не позволяет мне этого сделать. Его огненный язык поднимается всё выше и выше, пока опять с жадностью не врывается в мой рот.
«Майское солнце щедро изливает свою теплоту на стену пристройки к дому, к которой прижимает меня мой незнакомец. Горячая поверхность ласково касается моих лопаток, а не менее горячие руки снова опускаются на мою талию».
Я вернулась туда, где всё было правильно. Где мы могли стать счастливыми, где не было бы между нами третьего… и невыносимой боли…
– Никого между нами больше нет. Не жалей о прошлом, Ксю. Мы с тобой здесь, сейчас.
Неужели я произнесла это вслух?
– Не волнуйся, всё не так на самом деле, как кажется, – нежно успокаивает он меня.
Как и много лет назад его карие глаза смотрят на меня с теплотой и нежностью. Как смотрела на меня моя бабушка. И в его ласкающем и ободряющем взгляде снова загадка. Хочется прильнуть к нему и…
Давно забытое чувство… Почти неизвестное мне.
Он опять целует. Медленно и почти невесомо. Отстраняется и снова даёт власть своему языку исследовать мой рот. Осторожно и сладко. Схожу с ума от навалившихся чувств. И ещё больше с ног до головы покрываюсь мурашками.
– Нам давно нужно было сделать это.
Моим мокрым губам становится прохладно от его слов. Он шумно и часто дышит.
– Что сделать?
– Пожениться.
– Я думала… ты шутишь…
– Какие шутки, Ксю? Я извёлся без тебя. Прирос ещё там, в том мае… когда упустил тебя. Ведь сразу почувствовал, что между нами что-то есть. Так меня тогда торкнуло, сам удивился, – колени мои становятся слабыми. – И прирос всей оболочкой своей. Теперь если отдерёшь, то… конец мне.