Его разгоряченная щека касается моей. Он трётся и сильно сжимает талию:
– Маленькая моя, доверься мне. Я всё сделаю правильно. Только позволь.
Я глажу его волосы, а навязчивые мысли жгут моё сердце.
– Мне тебе много надо показать, – говорит он мне куда-то в висок. – Разреши, пожалуйста.
– Вадим, а свадьба? Зачем так рано?
Он отстраняется от меня и, пригвоздив меня взглядом, с нажимом говорит:
– Давай так. Ты становишься моей прямо сейчас. А после мы всё обсудим. И если возникнет такая необходимость – свадьбу отложим.
Я где-то уже это слышала…
Но я ошибаюсь. Такого мне ещё никто и никогда не говорил.
– Ты увидишь, как сильно я тебя люблю. Моя любимая, моя красавица, – он осыпает меня мелкими поцелуями. – Ты совсем не замечаешь меня, но вся светишься, когда рядом со мной. Позволь показать тебе сказку. Помнишь, я говорил тебе, что ты создана для любви. И кому-то повезёт. Только теперь я – тот счастливый человек. Это мне досталась лучшая девушка на свете.
Вадим очаровывает меня всё больше. Перетягивает на свою сторону. Глаза его блестят, а он весь горит рядом со мной.
Шторм между нами набирает невероятную силу. Поначалу прикосновения кажутся лёгкими и ласковыми, а в животе веселятся мотыльки. Кожа покалывает, и мышцы внизу живота всё больше напрягаются.
– Сделай это, – не выдерживаю я.
Халат медленно падает на пол… Он внимательно рассматривает мои покупки и снова впивается поцелуем, подавая разряд к дальнейшим нашим действиям. Я жадно отвечаю ему, а он хрипло рычит. Подхватывает меня на руки. Бережно относит на кровать, потом вытаскивает из-под меня покрывало и… нависает надо мной.
Ледяная простыня заставляет кровь ещё быстрее циркулировать, касаясь разгорячённого тела. Внутри тела взрываются многочисленные фейерверки. Сейчас всё ощущается по-другому: выглядит нереальным. Как будто не со мной…
– Мне будет больно? – моё сознание предпринимает последнюю попытку спастись.
– С чего ты взяла, Ксю? – он ободряет меня своей фирменной улыбкой.
Я обхватываю его шею и сама крепко, ненасытно целую.
– Я остановлюсь… если что, – хрипит Вадим. – Маленькая моя… – он перехватывает мои руки и прижимает их к кровати у меня над головой.
Я страшно нервничаю, но отказаться от него не могу…
– Вадим…
***
Делаю огромное усилие, чтобы приподняться на локтях и обнять его.
– Вадим, – тихо шепчу его имя одними губами, а не выкрикиваю, как всего полчаса назад.
Под кожей ещё сильно покалывает и жжёт, а он не может оторваться от моих губ. Его волосы намокли и прилипли ко лбу, а глаза, кажется, ещё больше потемнели. Он всё также головокружительно хорош. Меня невыносимо тянет к нему. Я словно на качелях на огромной высоте. Раскачиваюсь и не могу остановиться.
– Как ты себя чувствуешь? – его дыхание сбивается, когда я заваливаю его на кровать.
– Думаю, что лучше тебя. Отдохни, – смеюсь и не даю ему подняться, а сама тем временем оглядываю комнату.
– Командуешь? Примеряешь роль жены? – его радостный голос становится ровнее и выше на тон. – Мои мышцы не помнят такой нагрузки, – улыбается он.
Праздничные коробки стоят повсюду. На полу валяется наша одежда, а на стуле лежит майка, в которой я спала, пока не было Вадима. Я точно помню, что спрятала её в своей комнате. Он следит за моим взглядом и хитро щурится:
– Ничего не хочешь мне рассказать?
Глава 42. Заключительная
– Кто спал на моей кровати? – он грозно сдвигает брови и нависает надо мной.
– Вадим, – пищу я и пытаюсь вырваться.
Он уже давно восстановил дыхание и теперь щекочет меня:
– Что ты искала в моём шкафу? Я жду ответа, малышка.
– Тебя, – быстро признаюсь я в своём преступлении, потому что мне с ним не справиться. – Как ты догадался?
Вадим удобно садится, прислоняется к спинке кровати и притягивает меня к себе. Прижимает спиной к своей груди и обнимает за талию. Голову кладёт мне на плечо и тихо отвечает:
– Это совсем не сложно. Во-первых, камера зафиксировала твоё передвижение…
– В доме есть камеры?
– А что ты так испугалась? Стоит пересмотреть записи повнимательнее? Ты разгуливала нагишом, моя сладкая?
Он пресекает мою попытку отдалиться:
– Сиди смирно. Не шевелись. А то мы не сможем поговорить, – он нежно целует моё ушко. – Не волнуйся, в комнатах их нет. Камера одна – возле большого окна над крыльцом.
– Ясно, – я вздыхаю.
– Во-вторых, ты шкаф за собой не закрыла. Постель я тоже почти никогда не застилаю покрывалом. Просто разглаживаю простыню и поправляю одеяло.
– Всё не могла вспомнить: надо застилать или нет. Но майку я спрятала в своей комнате! Что ты там делал?
– Спокойно, я просто зашёл, чтобы убедиться, что ты не забрала свои вещи. И увидел свою одежду. Понюхал майку – она так вкусно пахла тобой. Забрал с собой, забыл спрятать.
– Я тоже нюхала её.
Он зарывается носом в мои волосы на затылке:
– Нюхала, вспоминала меня и плакала.
Я открываю рот… но не знаю, что сказать.
– Плакала, плакала. Вон какие разводы на подушке оставила.
– Где? – оглядываюсь я.
– Присмотрись внимательнее – прозрачные, еле заметные следы.
– А ты их, значит, с лупой искал? Да?
– Почти что. Не обижайся, но я так надеялся, что ты по мне скучала.
– Так и было. Я думала, что ты со своей Сашкой укатил. Между прочим, когда я в прошлую пятницу у тебя в кабинете сидела, хотела сообщить, что уже согласна.
– На что согласна? – удивлённо переспрашивает он.
– На всё, глупышка.
– Это ты – моя глупышка, – он не выдерживает и опрокидывает меня на подушки. – Сашку зачем-то приплела. Да мы с ней давно уже не встречаемся.
– Так уж и давно.
– Ладно, чтобы потом не было недопонимания… Довожу до вашего сведения, Ксения Дмитриевна, следующую информацию. Когда ты в очередной раз сбежала, были у меня отношения с ней. Но даже она сразу поняла, что я безнадёжно влюблён в другую.
Он рассказал мне, как болел. Как Саша ему сначала помогала, а потом ушла навсегда. И про магазин поведал – совсем не случайно он там оказался.
– Хорошо. Ну, а позвонить ты могла мне?
– Позвонить? – я прямо на кровати вскакиваю на ноги и запускаю в него подушку. – А ты забыл, что устроил на работе? Я думала, что ты уже миллион раз передумал насчёт меня. Ты даже ни разу не притронулся ко мне.
– Да как к тебе было притронуться? – он нежно гладит мои ступни, пока я стою и свысока пялюсь на него. – Окатишь очередным ледяным взглядом – и привет.
– Ага, так я и поверила. Это тактика у тебя такая была. Чтобы я задумалась, кого потеряла.
– Ну вот, ты и сама всё лучше всех знаешь. Глубоко задумалась?
– Ах так, – я укладываюсь рядом с ним и принимаюсь его целовать. – Ещё и предложил мне от всего отказаться, – с трудом отрываюсь от настойчивых губ, чтобы выразить недовольство.
– Я места себе не находил. В кабинет боялся к себе позвать. Думал, придёшь и сообщишь: всё, я не могу быть с тобой. Да у тебя три часа назад чуть такие же слова не сорвались с губ…
– Ты прав. Я в мыслях почти сбежала.
Он хватает меня за плечи, переворачивает на спину и нежно целует:
– Кто бы тебе дал… сбежать.
Я целую его в ответ. Рука Вадима забирается под меня и начинает гладить мою спину. Закрываю глаза и снова лечу.
– Тебе ещё страшно?
– Нет, – с трудом выдавливаю из себя, не открывая глаз.
– Тогда переезжай навсегда в мою спальню. Будем вместе одежду нюхать.
Он задаёт интимные вопросы, а мне стыдно на них отвечать. Потом вспоминаю, что он шептал мне на ушко, когда впервые прижался ко мне всем телом. И получаю новую волну вибрации клеток. Я чувствую, как снова горит его кожа, а губы – мягкие и нежные – осторожно продвигаются всё ниже и ниже по моей шее.