Максим ото всех тоже не отставал.... И даже наоборот. Был, как говорится, впереди планеты всей. Он летел как стрела, которая по неосторожности стрелка, случайно сорвалась с натянутой тетивы лука. Вскоре он понял, что всех своих подельников по черёмухе значительно опередил и растерял их где-то по дороге. Максим действительно бежал один. Его босые ноги горели, как будто их за воровство, уже жарили в аду на раскалённой сковородке. Дорога была покрыта довольно ребристым и острым щебнем. А из-за пазухи у него, как из прохудившейся авоськи, вылетали сладкие гроздья ворованной Колгановской черёмухи и падали на пыльную дорогу, позади бегущего Максима.
И тут Максимка услышал сзади чьё-то напряженное, приближающееся сопение. Максим наддал без всякого понуканья. Его пятки засверкали чаще. Даже искрились.
Но сопение не отставало, а наоборот приближалось и ещё больше усиливалось. Максим покрылся холодным, как айсберг, пОтом. Вдруг он услышал: - "Подожди Максимка! Я не успеваю за тобой. Не беги так быстро. Ну, подожди же меня...!"
Максим узнал голос своего соседа Ромки Коробова. Он дружил с ним. Ромка тоже принимал участие в набеге на черёмуху. Максим чуть сбросил газ. Ромка пристроился рядом.
Уже вдвоём, они сделали довольно приличный круг по краю поселковых домов. Затем они пересекли большой пустырь, на котором мальчишки часто, в дневное время играли в футбол и через соседские огороды, по переулку, добежали до дома Максима. Когда бежали, Ромка доложил Максиму, что его родителей нет дома. Они были у кого-то в гостях. Ключей у Ромки от дома не было, и он никак не мог туда проникнуть. Ромка жил напротив Максима. Дом же, Максима, был угловой на улице. Чтобы попасть в него, надо было метров десять пробежать вдоль забора до калитки. Бежать надо было в сторону дома Каретиных. Ребята вывернули из-за угла и сделали несколько шагов в направлении калитки. Тут они увидели, что навстречу им, по этой же стороне улицы, идёт какой-то мужичок. Это можно было понять по фигуре. Но разобрать, кто именно идёт, они не могли. На улице уже было довольно темно. Каретин то шёл или нет, им было непонятно, но желания двигаться ему навстречу у ребят почему-то совсем не наблюдалось. И поэтому они рванули к ближайшему укрытию, то есть к Ромкиному дому. Но дом его был заперт, а ключа у них не было. Как им быть, ребята сообразили довольно быстро. Страх заставлял усиленно работать, стоявшие дыбом мозги.
Они вытянули из-под крыльца за хвост собаку: её звали очень поэтично - Букетом, и сами забились под это крыльцо. Для троих там места никак не хватало. Букет, почти безропотно согласился на вынужденную эвакуацию из родных пенатов и сразу куда-то скрылся. Наверное тоже, чего-то испугался, или просто, сиганул по своим неотложным собачьим делам.
Ребята смотрели на угол дома Максима во все глаза. Они ждали его, лесника Каретина, который не совсем до конца умер, то бишь, не по настоящему правдиво дал "дуба". И, наверное, скорее всего, именно поэтому, он со своего родного "Амонального" пришёл в гости, толи на побывку, толи в "самоволку..." домой, к самому себе....
Мужчина показался из-за угла и по переулку медленно направился в сторону тайги.
Вечерняя тайга представляла собой следующую картину....
Невдалеке от посёлка стояла чёрная стена леса, которая вполне сносно сверху освещалась Луной. Эта чёрная стена была разделена надвое, довольно широкой, светлой полосой. Это была лесная просека.
Когда-то, никто из ребят не знал когда именно, на этой просеке был захоронен человек. Прямо посередине просеки. Мужчина или женщина, этого тоже, они не знали. Никакой надписи с указанием фамилии на кресте не было.
Но зато на нём, была прочно прикреплена небольшая, прямоугольная, уже
потемневшая пластина из латуни, на которой, можно было прочесть, следующие выбитые на ней, кем-то слова.
"Была Мечта! Всю Жизнь идти,
По звёздам Млечного Пути...!
Но..., меня тропы привели!
В объятья Матушки Земли...!"
Могилка эта, изрядно просела и простой, уже старый от времени крест, изготовленный из лиственницы, наклонился на бок. Ребята, играя в том месте сотни раз, пробегали возле этой могилы, но никогда особенно уж близко не приближались к ней и не совершали никаких некультурных и непотребных действий. Они одновременно и боялись этой могилы, и как-то по-своему уважали её. А чаще всего обходили её стороной. Так.... На всякий случай....
Максим и Ромка, с большой осторожностью и опаской вылезли из-под крыльца и увидели, как мужчина подошёл к этой чёрной стене, то есть к самой тайге, и зашагал по светлой и прямой как стрела просеке, по направлению к могиле, с покосившимся деревянным крестом.
И тут вдруг, совершенно неожиданно для наших юных и вконец перепуганных искателей приключений, хлынул проливной дождь, можно даже было сказать, ливень.... Вначале в небе вспыхнули яркие молнии, а затем его чуть ли не разорвало пополам, оглушительным грохотом грома, который заставил ребят аж присесть и закрыть голову своими руками...
Напряжение в головах ребят достигло точки кипения. Больше они ничего не хотели что-либо знать, слышать и видеть.
Уже ничего не соображая от страха, они галопом поскакали к Максиму домой. Сейчас путь для них туда, был свободен. Позади них, дождевая пыль стояла столбом....
Но впереди была ещё одна небольшая неприятность. Входная дверь в доме Максима плохо закрывалась. Ключ прокручивался в замке. Можно было прокрутить ключ несколько раз подряд, а язычок всё равно из замка не вылезал. Отец всё собирался починить этот замок, но у него как всегда не хватало времени. Да и в посёлке воровства отродясь не бывало, поэтому видимо, он особенно и не спешил.
Ребята влетели в коридор, захлопнули дверь и Максим начал лихорадочно закрывать её на ключ. Да не тут-то было.... Максим крутил ключ, затем дергал дверь. Она не желала закрываться. И так несколько раз подряд. Нервное напряжение достигло наивысшей отметки. Максим с Ромкой тряслись, как в лихорадке. И вот если бы в этот момент кто-либо, вовсе не обязательно Каретин, а просто даже родная мать толкнула бы дверь с той стороны, у Максима просто не выдержало бы сердце, или в лучшем случае, от него бы не очень-то приятно запахло и штаны пришлось бы стирать.
Но к счастью для Максима всё обошлось благополучно. Без стирки штанов.... Максим, наконец-то, закрыл эту, совсем не вовремя раскапризничавшуюся дверь....
Вбежав в дом, они с ходу, наперебой, начали рассказывать родителям Максима, что с ними произошло. К этому времени подоспел и Ромкин отец. Он вернулся из гостей и зашел за сыном. Он тоже, вместе с родителями Максима, при этом усиленно сопя своим носом, молча слушал то, о чём говорили ребята.
Отец Ромки после этих гостей, находился в изрядном подпитии..., папуля крепко заложил за воротник.... С шахтёрами такое иногда бывает.... По окончании рассказа, он, глядя на Максима с Ромкой своими мутными глазами, растянув при этом рот в снисходительной усмешке и как бы ставя последнюю, заключительную точку в их повествовании, очень авторитетно и конкретно изрёк: - "Бря-хня...! Ну, Ромка, хватит травить лабуду, пошли домой. Пора уже. Мне вставать рано утром и идти на смену в шахту. А ты завтра, перед Букетом, извинись Ромка за то, что вы вытащили его из-под крыльца за хвост и кинули на съедение к ногам кровожадных, ночных вурдалаков!" - Ромкин отец при этом заявлении напоследок, как-то не по взрослому, глупо хихикнул и направился к выходу. Ромка молча, потопал за отцом.