Последняя фраза военкома, уже относилась ко всем присутствующим в его служебном кабинете. Все встали и начали выходить из помещения. Максим вышел от военкома вместе с Анатолием Васильевичем Бурановым...
= = =
ГЛАВА - 23.
"БУРАНОВ и другие...".
- Ну, что лейтенант, давай, познакомимся поближе...! - как-то уж очень подозрительно весело, сказал Буранов, и протянул Максиму свою, очень напоминающую коленчатый вал руку.
Максим, ничего не подозревая, протянул свою, и она буквально утонула в огромной ладони Буранова. А тот вдруг неожиданно для Максима сделал следующее: - крепко держа руку Максима в своей руке, он резко дёрнул её на себя, и одновременно потянул вниз. От неожиданности, Максим чуть не потерял равновесие. Даже фуражка съехала на его затылок. Максим быстро посмотрел вокруг. Рядом никого не было, и никто не видел его в этом, достаточно смешном положении. - "Ну и ну...! - подумал Максим: - "У моего командира, очень своеобразная и даже можно сказать, жутко оригинальная манера знакомиться со своими подчиненными. А может и не только с подчиненными...? Ну а впрочем, если ты такой здоровый, ну прямо как городской "трамвай...", почему бы и ни позволить себе эту маленькую развлекательную шалость? А может быть как раз, дорогой товарищ Буранов, вот из-за таких невинных шуточек и шалостей, ты и ходишь до сих пор в старших лейтенантах...? И это в Вашем то возрасте! Ай-яй-яй...! Несерьёзно товарищ Буранов, несерьёзно...!" - уже более примирительно, но всё равно с какой-то долей отместки, после своего незапланированного конфуза с фуражкой, домысливал Максим.
- Ну, вот и познакомились немного поближе... - с какой-то почти детской радостью и удовлетворённостью, и в то же время с намёком на что-то большее, констатировал Буранов и затем продолжил. - А теперь дорогой ты наш князь "Болконский", пойдём в отделение знакомиться с личным составом.
Максим не стал выяснять, а уж тем более уточнять, почему его назвали Болконским и как это ему воспринимать...? Как комплимент, или обидное для него сравнение!? Промолчал.... На всякий случай.... С Бурановым, наверное, надо лучше больше помалкивать, а то ненароком не только фуражка съедет на затылок, но и сама голова вместе с фуражкой с плеч слетит. Фуражку то не жалко, а вот голову...!? Запасной то ведь нету...! А занять не у кого.... Многие сами без голов ходят.... Так вот и живём...!
Они прошли один коридорчик, второй, затем третий и попали в довольно просторную комнату. Хотя, как такового простора там не было. А если и был, то разве только, что на потолке.... На нём красовалась только одна люстра. А всё помещение было заставлено шкафами, шкафчиками, стеллажами, картотеками, полками. Личные дела призывников находились практически повсюду. И если так можно было сказать, то просто валялись везде, где ни попадя. На картотеках, рабочих столах, стеллажах и даже на полу.
- Сейчас идёт усиленная подготовка к весеннему призыву молодёжи - сказал Максиму, как бы оправдываясь за царивший беспорядок в отделении Анатолий Васильевич. - Работы невпроворот и ты очень вовремя подоспел... - а потом добавил, уже обращаясь к работникам отделения. - "Минуточку внимания господа офицеры и прочее гражданское сословие. К нам прибыло и, надо прямо сказать, весьма кстати, молодое пополнение в лице этого симпатичного лейтенанта, который мне лично, очень напоминает поручика Голицына из царской армии. Хотя его я в жизни никогда не видел даже на картинке и совсем не знаю, как он выглядит. А вам он Печорина не напоминает...? Или ты, Кузьмич...!? - он подчеркнуто строго обратился к прапорщику отделения, - Не читал Лермонтова, а значит и "Княжну Мери...? Не читал, говоришь...!? Ну вот, а еще живешь там, где жил Михаил Юрьевич, наш великий русский поэт, и где он творил свои грандиозные, бессмертные произведения. Нехорошо дорогой! Народ, тобишь я хочу сказать, мы с Вами, должны знать своих героев...! Ужасно не одобряю, товарищ прапорщик, Ваше, как говорится легкомысленное отношение к этому архиважному вопросу...".
Анатолий Васильевич представлял Максима каждому работнику отделения персонально, сопровождая процесс знакомства довольно остроумными шутками, пословицами, прибаутками и замечаниями. Буранов, хоть он и поставил Максима в неловкое положение своим чудаковатым рукопожатием со съехавшей на затылок фуражкой, чем-то неуловимым и еще непонятным нравился Максиму. Скорее всего, своим остроумием, оптимизмом и мальчишеским задором, хотя, который, по мнению Максима, как-то не совсем увязывался и подходил для его возраста. Всё-таки четвертый десяток разменял дядя. Вроде можно быть и посерьёзнее. Должность обязывает. А может и не надо...? Трудно здесь всё сразу понять и во всём разобраться. Кавказ, как и Восток, дело тоже тонкое....
А всё второе отделение, до прибытия Максима в военкомат, состояло всего из четырёх человек, вместе с начальником, и пяти, шести технических работников привлекаемых для временной работы, из различных городских предприятий.
Здесь был и вышеупомянутый Кузьмич, мужчина лет сорока, небольшого расточка, очень хитренький с виду, и очень напоминавший гриб-боровик, который хочет ото всех спрятаться, да так, что бы его никто лишний раз не побеспокоил, а ещё лучше, чтобы никогда не нашел вообще. А уж тем более не съел.... И никакой, особенно лишней работой не загружал. По всей видимости, это был в меру добрый, немного зажимистый и в меру плутоватый человек, любивший частенько выпить и слабую половину человечества. Был здесь и щеголеватый капитан-лейтенант Мелконян с Черноморского флота, армянин по национальности, непонятно какими путями попавший в военкоматовскую среду. А может, как раз именно по его национальности и можно было понять и догадаться, как именно он туда попал...! Шутка конечно, но как говориться, - "В каждой шутке есть доля... всё той же шутки..."
Была здесь и молоденькая, довольно симпатичная работница Алла, одна воспитывающая своего маленького ребёнка, потому что была уже разведена. Наверное, из-за своего несносного, нетерпимого характера. И это только постоянный состав отделения, как говориться согласно штатному расписанию. И было здесь еще много красивых, молодых девчат, технических работников, которые в свою очередь, тоже с интересом разглядывали Максима. Незамужние были тоже. А замуж-то хочется всем, или подавляющему большинству молодых, здоровых девушек. Ух, как хочется...! Некоторые девушки, напоминали спелые, налитые соком яблоки. Ткни пальцем, брызнет.... Как говорят - "Уж, замуж, невтерпёж...". Помните, всё это, еще в школе учили...?
По окончании рабочего дня, все разошлись по своим делам и домам. Все торопились к себе домой, к своим жёнам, мужьям, детям, любовникам и любовницам. Максиму в этом смысле "повезло...". Ему некуда было идти, и не к кому было спешить. Наконец все, даже задержавшиеся на работе сотрудники, покинули свои рабочие места. Остались только дежурный по военкомату, выполняющий свои служебные обязанности, и Максим, не по собственной воле. Поболтав немного с дежурным майором из четвертого отделения, с очень интересной и необычной фамилией, Темнилкин..., Максим пошёл в помещение предназначенного для отдыха офицерского состава, перекусил, чем Бог послал, лёг, не раздеваясь на кровать, и глубоко задумался.
Думать ему было надо, и думать над чем ему, было...!
= = =
ГЛАВА - 24.
"БУДНИ ВОЕНКОМАТА...".
Потянулись один за другим дни и недели очень похожие друг на друга, как куриные яйца сваренные всмятку. Утром Максим вставал, умывался, приводил себя и форму в порядок, как правило, пил чай или растворимый кофе и шёл к себе в кабинет, на своё рабочее место. И всё начиналось сначала. Горы личных дел призывников и изучение этих дел. Сбор необходимых документов, которые призывники, если сказать очень мягко, без особой охоты приносили в военкомат, поскольку в армию, в основе своей, идти не хотели.