— Я знаю, — кивнула Кэт. — Я все время им пользуюсь. Но сейчас я не могу лететь этим самолетом, — упрямо повторила она.
— Почему?
— Потому что… я… ну, понимаете, со мной что-то произошло, и я не могу лететь.
— Вы уже сдали свой багаж?
— У меня нет багажа, — объяснила Кэт и продемонстрировала дорожную сумку. — Это все, что я захватила с собой. Вам не нужно беспокоиться и выгружать мой багаж.
— Позвольте, я проверю. — Она взяла у Кэт талон и стала что-то набирать на компьютере. — Вам действительно не стоит волноваться из-за полета.
— Я уже сказала, что не волнуюсь. — Кэт почувствовала, что ей становится трудно говорить. — Только дело в том, что я действительно не могу лететь, потому что… потому что просто не могу, и все. — Она закрыла глаза и ощутила приступ тошноты.
Таня разговаривала с кем-то по рации. Кэт не прислушивалась, но ей стало ясно, что стюардесса и тот, с кем она беседует, недовольны поведением Кэт. Еще бы! Эта дама задерживает вылет.
— Хорошо, — наконец заговорила Таня, обращаясь к Кэт. — Это ваше дело. И вы вправе поступать так, как вам заблагорассудится.
— Я знаю, — кивнула Кэт. — И я уже приняла решение.
И вот теперь она находилась в гостиничном номере, потому что больше ничего умного в голову ей не пришло, кроме как снять себе комнату в отеле аэропорта. Разумеется, она могла вернуться домой, рассказав Финну очередную сказку о том, что ее командировку в самый последний момент отменили. Он бы поверил ей, хотя остался бы недоволен тем, что она не сумела все выяснить до конца и узнать пораньше о том, что все отменяется. А так ей пришлось тащиться в аэропорт…
Кэт проверила температуру воды в ванной.
Тем не менее, если бы она появилась перед Финном сегодня, она наверняка сболтнула бы ему что-нибудь по поводу своей беременности. И тогда он обязательно догадался бы, зачем ей понадобилось лететь в Англию. Он был довольно сообразительным парнем. «Он, конечно, разозлится, — рассуждала Кэт. — Хотя бы за то, что я его обманула. Но неужели он рассердится настолько, что захочет даже порвать наши отношения? Или я вообще неправильно его поняла, и он будет восхищен?» Она неторопливо погрузилась в ванну.
— Нет, никакого восторга не предвидится, — пробормотала Кэт себе под нос. — Я это знаю. Собственно, именно поэтому в первую очередь я и собиралась делать этот проклятый аборт.
Она закрыла глаза и еще раз повторила про себя свою новую легенду. Лучше всего было оставаться в гостинице до воскресенья, когда она и должна была вернуться в Дублин по расписанию. Тогда она появится в аэропорту со своей сумкой и еще каким-нибудь багажом, и Финн, который приедет ее встречать, подумает, что ее самолет только что приземлился. А сегодня, чуть позже, она позвонит ему и скажет, что ей удалось устроиться на другой, более ранний рейс, и она уже находится в Лондоне. Дома она ни слова не произнесет о беременности. Пусть спокойно пройдет его выступление. Затем она скажет, что ей нужно пойти к врачу, потому что в Лондоне она испытывала некоторое недомогание. Она добавит, что опасается подхватить какой-нибудь вирус или что-то в этом роде. Ну, а после посещения врача она сообщит ему радостную новость. Она будет очень удивлена и шокирована. Впрочем, это изобразить ей не составит труда, потому что она и в самом деле до сих пор чувствовала себя и удивленной, и шокированной.
Ну, а что же будет потом? Кэт вздохнула и пошевелила в воде ногами, чтобы разогнать тепло по всей ванне.
Интересно, станет ли он обвинять ее в том, что она так плохо следила за противозачаточными средствами? Заставит ли ее делать аборт? А когда она откажется, станет ли разрывать отношения только потому, что не хочет иметь маленького ребенка, который станет помехой в его работе? Кэт медленно выдохнула. А вдруг ничего этого не произойдет? А вдруг, несмотря ни на что, он сумеет понять ее?
Нет, он ни за что не сможет понять ее. И нечего притворяться, думая, что он поймет. Но она может постараться и сделать все возможное, чтобы он принял этого ребенка. Не исключено, что она все же сумеет втолковать ему одну прописную истину: ребенок — это еще далеко не конец света.
Кэт сама до конца так и не поняла, что же с ней произошло, и почему она так и не отважилась на аборт. Но, сидя в ожидании посадки на самолет, в своей тесной юбке, Кэт вдруг испытала странное, но приятное чувство. Она поняла, что внутри нее находится ее собственный ребенок, за которого она уже несет ответственность. И она не может, не имеет права избавляться от него. Раньше она так не думала. Или, вернее, не хотела думать именно так. И теперь она поняла, что аборт для нее не являлся выходом. Может быть, сейчас в ней заговорили гормоны. Кэт даже испугалась, подумав о том, что ее тело начинает брать верх над разумом. Она еще раз глубоко вздохнула, не в силах разобраться в собственных смешанных чувствах.
Несса будет очень довольна. Кэт вышла из ванной и обернулась в полотенце. Несса, конечно, подумает, что это ее речи повлияли на сестру. Но решение Кэт не имело никакого отношения к проповедям Нессы. Хотя в данном случае природа действительно поступила не совсем справедливо, подарив ребенка Кэт, а не Нессе. Бедная сестрица! Тут еще и Адам со своими романами на стороне! А ведь Несса боится узнать правду у него самого. Почему? Да потому, что она боится потерять его.
«Кстати, — рассуждала Кэт, увлажняя руки лосьоном для тела, — я и сама боюсь рассказать правду Финну. И по той же причине. Я очень боюсь потерять его».
* * *
В тот же вечер Кэт отправилась в ресторан, чтобы перекусить, хотя и дала себе слово никуда не выходить из гостиничного номера. Она не предполагала, что может встретить кого-нибудь из знакомых в этом ресторане, а от долгого пребывания в маленькой комнатушке у нее начала развиваться клаустрофобия. Перед тем как выйти в коридор, Кэт полчаса простояла перед зеркалом, приводя себя в порядок и сосредоточиваясь. Ведь ей предстояло звонить Финну. Наконец, когда все было готово, она сообщила ему о том, что уже якобы находится в Лондоне, скучает по своему любимому, а в остальном у нее все в порядке.
После этого Кэт вышла из номера. После ванны она выглядела ужасно: глаза покраснели, щеки, наоборот, стали бледными, а прическа от пара окончательно испортилась. Но теперь она снова превратилась в очаровательную женщину и чувствовала себя превосходно. И совсем не так, как беременная женщина. Она снова будто бы стала собой.
Ресторан оказался полон посетителей, что очень удивило Кэт. Однако официант все равно отыскал ей свободный столик, и она сразу заказала себе салат «Цезарь» и макароны с соусом. Неожиданно она почувствовала, что проголодалась. Кэт задумалась и над тем, насколько питательными были салат и макароны для младенца. Поймав себя на этой мысли, она застонала. Еще не хватало превратиться в женщину, которая ест только то, что полезно ее будущему ребенку, и при этом постоянно рассуждает на данную тему. Поэтому она нарочно заказала себе еще и полбутылки сухого вина.
— И мне все равно, если потом ты будешь страдать от похмелья, — забормотала она куда-то в сторону собственного живота. — Впрочем, если мы уж собрались жить вместе, то тебе волей-неволей придется свыкнуться с похмельным синдромом.
— Кэт Дрисколл!
Она отвела взгляд от журнала, который изучала, в ожидании своего заказа, и чуть не задохнулась от ужаса. Перед ней стоял мужчина и сиял от счастья. Это был не кто иной, как Тиернан, старинный приятель Финна, работавший, как помнила Кэт, где-то на радио. Она несколько раз нервно сжала и разжала под столом кулаки.
— Ах, это вы, Тиернан! — Она протянула ему ладонь. — Какая приятная встреча!
— Что вы здесь делаете? — удивился мужчина. — И где Финн?
— Я собираюсь лететь в Лондон, — сообщила Кэт. — Деловая командировка, ничего интересного. А Финн продолжает работать.
— Но вы прозеваете последний рейс, — предупредил Тиернан.
— Мой рейс позже обычных, — тут же соврала Кэт. — Он задерживается.
— И вы осмелились покинуть зал ожиданий, чтобы прийти сюда и перекусить? Смело, очень смело.