— Да, Сашуль, — бодренько ответил ей Дима.
— Ты! — зашипела на него Сашка. — Ты издеваешься что ли?
— Воу-воу, женщина, не надо орать.
— Я и не ору.
— Орешь шепотом, — упирался Токарев.
— Дим, это не смешно.
— А я и не шучу.
— Не шутишь?
— Нет.
Осознав степень серьезности его голоса и предложения, Саша сначала на мгновение впала в ступор, а потом начала истерично смеяться.
— Нестерова, прекращай это, — весело начал отчитывать ее Дима. — Я же и оскорбиться могу. Вчера меня проигнорировала, а сегодня не прокатит. Отвечай сейчас же, согласна?
— Ты хоть не додумался в роллы кольцо подложить? — продолжала динамить его Сашка.
— Не, меня эти западные замашки раздражают. Купим обычные. Но я тебе сережки присмотрел. И вообще, давай рванем на острова после Нового года. Достал меня этот холод. Там и распишемся, прямо на пляже.
— Господи, Димка, ты реально сейчас планируешь нашу свадьбу? — уже икала от смеха Сашка.
— Похоже на то. Вот только до сих пор не понял, согласна ты или где? — терял терпение Дима.
— Я-то? Ну а почему бы нет? Согласна. Подбирай тур.
— Круто, — встрепенулся Токарев. — И сразу делаем ребенка.
— Потому что ты уже старик, да и я предпенсионного возраста? — уточнила Саша.
— Точно! Времени в обрез. Часы тикают.
— Дим.
— Ну что еще?
— Я люблю тебя.
На этом поток смеха закончился, и Сашка заревела.
— Эй, ты плачешь там что ли? Саааш, ну перестань. Я тебя тоже люблю. Ну перестань, родная. Забудь все, что я наговорил. Ну дурак я, дурак. Хочешь, все сделаю нормально? Прямо сейчас приеду, и будет в лучшем виде, — уговаривал ее Токарев, слушая всхлипы.
— Лучше не бывает, Димк. Я не хочу ничего нормально. Хочу тебя, — прокаркала Саша сквозь слезы.
Она услышала, как он облегченно выдохнул в трубку и сказал:
— Никуда не уходи, я сейчас приеду.
— Куда я, интересно, уйду, у меня верстка, — ехидно осведомилась Сашка, но Дима уже повесил трубку.
Токарев примчался минут через десять, застав еще хлюпающую носом Сашку за поеданием роллов.
— Пифет, — промямлила она с набитым ртом.
Он застыл в дверях, улыбаясь как дурак и дожидаясь, пока она прожует.
— Ты действительно согласна? Выйдешь за меня? — наконец спросил Дима, все еще не решаясь подойти к Саше.
Нестерова покивала, улыбнулась в ответ, и он наконец сгреб ее в охапку, целуя везде, где мог дотянуться, крепко сжимая, до хруста костей.
— Мы ненормальные, — зашептала Саша, млея от его поцелуев.
— Совершенно ненормальные, — подтвердил Дима. — Я так люблю тебя.
— Люблю тебя, — эхом отзывалась девушка.
Они в очередной раз забыли о реальности, умчавшись в собственный мир, едва ли осознавали разумом, что только что решили остаться вместе на всю жизнь. Но вот их тела эту истину осознавали весьма четко, стремясь друг к другу изо всех сил.
— Димк, ты сдурел? Я же на работе, — внезапно очухалась Саша на столе, без блузки.
— Ты тут одна заседаешь, начальница. Все свалили, — успокоил ее Токарев, продолжая покрывать поцелуями барханную кожу.
— О, вот гады, — Дима прикусил ее сосок через кружево лифчика. — Ох, черт… ну и черт с ними.
Уже через мгновение Саша забыла о дезертирах верстальщиках, звонке из типографии, вообще обо всем. Однако в типографии о ней помнили. Нестеровой пришлось разговаривать, не отрываясь от процесса. Ей удалось уговорить Диму лишь сбавить темп. Задыхаясь, Саша утвердила последние макеты, давая окончательное добро на печать.
— Если я запорю номер… — начала было наезжать Нестерова.
— Ой, да все в порядке будет, расслабься, — и Дима уложил ее на стол.
Уже потом Саша узнала, что Токарев наврал. В финансовом отделе все это время возился с бумагами Геллер. Благо, что этот самый отдел располагался на первом этаже, а редакция на третьем. Но все равно шанс внезапного визита оставался. Нестерова сначала пришла в ужас, но потом жутко гордилась, что трахалась со своим будущим мужем на столе в кабинете, куда могли войти в любой момент.