Через минуту в кухню заглянул Дима.
— Эй, ты в порядке? — он выглядел весьма довольным и расслабленным, что еще сильнее разозлило Сашку.
— Норм, — коротко буркнула Нестерова.
— Я сейчас.
И Токарев, затянувшись сигаретой прямо из ее рук, снова ушел. Через мгновение зашумела вода в ванной. Сашка была не прочь сполоснуться, но вот принимать душ, где мылись Димины телки и толпа мужиков, ей как-то не хотелось. Она решила терпеть до дома.
Пытаясь прийти в себя и начать мыслить разумно, Саша выкурила вторую сигарету. Единственное, что она придумала — это не подавать виду. Ей не хотелось закатывать сцену, что-то требовать, доказывать. Она решила, что тот момент со шлепками был очень даже недурен и нужно просто повторить.
Из душа Дима вышел какой-то мутный. Он едва сказал Саше два слова и те недвусмысленно давали понять, что пора и честь знать. Нестерова вернула ему майку и оделась, стараясь выглядеть при этом более-менее прилично. Ей тоже не особо хотелось разговаривать, но определенно хотелось еще Димы. Она была не готова к такому стремительному завершению того, что между ними было. Сашка понимала, что придется припудрить Диме мозги лестью, чтобы он захотел ее снова. Обычно с Дениской это прокатывало на ура, да и вообще, мужики падки на комплименты даже больше баб, особенно, если поешь оды их членам.
За этими мыслями Нестерова обнаружила себя в Диминой машине, и они слишком скоро приближались к ее дому.
— Как впечатления-то? — очень вовремя спросил Дима, словно сам напрашивался на похвалу.
— Ну… классно. Ты — супер, — кривовато запела Саша вступление гимна в честь члена Токарева.
— Ой, ну что ты врешь-то, — вдруг вспылил бывший босс, даже не дав ей закончить. — В каком месте супер и классно, а?
— Эээ… мне понравилось, правда, — Нестерова как-то совсем растерялась от его напора, позабыв все слова.
Она снова проклинала свое косноязычие и волнение, накатившее вновь. Сашка знала Диму-деспота, Диму-милашку, Диму-соблазнителя, но вот этот Дима был для нее в новинку. Злой, напряженный, жесткий. Он больше к ней не прикасался, даже не смотрел в ее сторону, полностью сосредоточенный на дороге и машине. Саша понятия не имела, как вести себя с этой его ипостасью, поэтому сочла за лучшее — заткнуться. Так они и доехали в тишине. Дима выдавил из себя улыбку, собираясь попрощаться, но Саша рванула быка за рога.
— Может, мне и показалось, что было классно. Давай повторим, что ли? Вдруг со второго раза я пойму, что ты ни на что не годен.
Токарев засмеялся почти искренне, но все равно несколько натянуто.
— Позвони мне, — только и бросил он, а его тон при этом сообщал, что вряд ли Саше что-то светит.
Собрав последние крупицы достоинства, Нестерова бодро кивнула и, не прощаясь, вылезла из машины. Она вошла в подъезд, умудрившись не оглянуться, но все-таки проводила глазами внедорожник с драконом из маленького окошка на лестничной клетке второго этажа.
Глава 8. Наверстывая упущенное
Спустя неделю после нелепого секса с Димой Саша все еще загонялась. Она долго анализировала, додумывала, предполагала, но все равно пришла к выводу, что где-то ошиблась. Интуиция продолжала подпитывать ее терзания, уверяя, что бывший босс не так прост, как кажется. Нестерова ненавидела себя за мысли, в которых постоянно присутствовал Петрович, за глупые мечты перед сном, где он всегда в итоге перевоспитывался в принца, за тупую надежду и желание набрать его номер.
Конечно, вся эта моральная гильотина уничтожала девушку, жрала злым червем изнутри. Она впала в какую-то апатию и снова стала забивать на универ. Ноги сами несли ее в кофейню, где она делала вид, что пьет кофе, болтает с баристой, просто убивает время, но на самом деле Сашка пасла Диму. И, разумеется, он частенько проведывал свое заведение. Петрович всегда улыбался Сашке и радушно кивал, иногда даже отвешивал ей комплиментик или заценивал взглядом декольте. Но ничего лишнего Дима себе не позволял. Саша уезжала домой в растрепанных чувствах, ненавидя себя за навязчивость и слабость, а его — за приветливое равнодушие. Дважды она не выдерживала и набирала Димин номер. Дважды он вежливо расстраивался, ссылаясь на неотложные дела и жуткую занятость.