— Хочу, — он не мог ей врать. — Чертовски сильно хочу тебя. Но я никуда не денусь. Мы все успеем, все наверстаем. Не гони. Я не умру завтра, Саш.
— Обещаешь?
— Клянусь, — усмехнулся Дима, отпуская ее попу и ногу.
— Если соврешь, я тебя придушу, Токарев, — Сашка пихнула его в грудь кулаком, переводя дыхание после жарких поцелуев.
Ей было немного неловко за это нападение у порога, но еще сильнее за то, что Дима раскусил ее. Да, Саша всю дорогу думала о том, что он ей рассказал, и поддалась своим растрепанным чувствам, которые буквально вопили: «Он чуть не умер, трахай скорее, а то вдруг завтра этого мужика хватит кондрат и ничего-то тебе не достанется».
Нестерова нащупала рукой свет в прихожей, зажгла. Они оба зажмурились. Когда Сашка открыла глаза, то увидела Диму, поднимающего свой пиджак и пальто с пола. Девушка не успела и глазом моргнуть, а он уже повесил одежду на пустые вешалки и помогал ей раздеться.
— Ты в порядке? Не обиделась? — уточнил Токарев, замечая ее слегка растерянный вид.
— Все хорошо, иди в комнату. Я поставлю чайник.
Саша провела рукой по его плечу и, робко улыбнувшись, ушла в кухню. Вопреки ее наставлениям, Дима двинулся следом. Он встал возле стиральной машинки, сложил руки на груди и с интересом наблюдал, как Нестерова завертелась на кухне.
— Саш, не суетись, — запоздало притормозил ее Дима, наблюдая, как девушка накладывает в вазочку варенье и ссыпает в конфетницу содержимое вскрытого пакетика M&M’s. — Ты же понимаешь, что чай — это просто предлог?
— Да? — Нестерова так и замерла на месте. — Предлог для чего? Ты же велел мне притормозить с сексом.
— Никакого секса сегодня, — еще раз подтвердил Токарев.
— Тогда чего будем делать? — Сашка уже хихикала, понимая весь идиотизм их беседы.
— Поговорим.
— Ах, поговорим?
— Да, поговорим.
— Ну раз поговорим, — Саша залила кипятком чайник и накрыла его смешной вязаной бабой, — тогда можно я переоденусь? Это платье меня убивает.
— Меня — тоже, — Токарев сглотнул и, чтобы побороть свою похоть, прикрылся стебом. — Конечно, переоденься. Будь как дома.
— Дурак, — Нестерова пихнула его бедром, проходя мимо с нарочито оскорбленным видом.
— И не торопись, я хочу спокойно представить тебя в белье и чулках, — крикнул вдогонку Дима, наслаждаясь ее смехом и обвинениями в разврате.
Когда Саша вернулась, Токарев уже отнес в большую комнату все сладости и разливал по чашкам чай. Нестерова не могла не умилиться и в очередной раз отметила, насколько он простой, приземленный человек. Сама Саша не смогла бы вот так запросто похозяйничать в его доме. Ей было бы неловко, хотя она ни разу не против его суеты на ее кухне.
Девушка почувствовала себя немного глупо в простых домашних штанах по колено и майке с рукавами, ведь Дима так и оставался в красивой рубашке и брюках. Она даже подумала, что было бы неплохо его облить и опять нарядить в свой халат, чтобы сравняться.
— Чего ухмыляешься? — спросил Токарев, ставя чашки на журнальный столик в комнате.
— Ничего-ничего, — отнекалась Сашка, не желая озвучивать свои идиотские мысли.
— Что ты делаешь? — спросил Дима, поднимая бровь и наблюдая, как Саша садится на пионерском расстоянии от него, берет чашку, делает глоток и ставит обратно на стол.
— Что? Эй…
Токарев без церемоний сгреб девушку в охапку и усадил себе на колени.
— Правда, так лучше? — выдохнул он ей в губы, которые тут же накрыл своими.
— Неплохо, — подтвердила Саша. — Но ты же сказал, никакого секса.
— Секс — нет. Поцелуи — да, — расставил все по своим местам Токарев.
— Согласна.
И девушка на некоторое время потерялась во времени и пространстве. Она окунулась в мир, где значение имели только поцелуи и осторожные прикосновения, шепот и прерывистое дыхание, взгляды и робкие улыбки друг другу.
Саша очнулась, лежа на своем диване, согнув ноги. Ее голова покоилась на Димкиных коленях. Он сидел в уголке, перебирал ее волосы, чуть массируя кожу головы, отчего Нестерова периодически издавала невнятные довольные звуки, напоминающие мурлыканье кошки.
— Саш, — осторожно позвал Токарев, не прекращая гладить ее.
— Ммм.
— Я давно хотел спросить…
— Спроси.
— Ты ответишь?
— Да.
— Зачем ты вышла за Дениса Бирюкова?
Саша вся напряглась, и Дима это тут же почувствовал. Он убрал руку от ее головы, словно опять давал девушке шанс отступить, закрыться, обозначить черту, за которую ему нет хода. Токарев действительно не хотел давить на нее, подталкивать, а такие вот вопросы вполне могли спровоцировать Сашу на откровения, к которым она не была готова.
— Он предложил — я согласилась.
— Все так просто?
— Мне было двадцать, Дим. Ему чуть больше. В таком возрасте нет ничего сложного. Мы периодически трахались в течение трех лет, потом он вернулся из армии и предложил уехать с ним в Москву. Ну и пожениться.
— Неужели секс был так хорош?
— Честно? — Саша слегка запрокинула голову, чтобы заглянуть Диме в глаза.
— Мы же договорились, только правду.
— Да, он хорош. Но дело было не в этом, Дим, — несмотря на их договоренность, Саше было неловко обсуждать сексуальные подвиги бывшего мужа, и она увела разговор прочь от постельной темы. — Деня — мой друг. В смысле, был моим другом. Нам было хорошо вместе. Он поддержал меня в дерьмовый момент. Просто так, не за потрахушки, а по-человечески.
Дима едва открыл рот, чтобы спросить о дерьмовом моменте, но тут Сашку осенило.
— Господи, да ты же его знаешь, — воскликнула девушка, вскакивая.
— Да, мы знакомы, — подтвердил Дима.
— Костина свадьба?
— И дни рождения.
— Гребано тесный мир, — заныла Саша, падая обратно на Диму.
— Никогда бы не подумал, что вы могли быть мужем и женой.
— Не надо, Димк, — попросила Саша. — Не поливай его дерьмом, чтобы порадовать меня. Денис — хороший парень, хороший друг.
— Что ж ты с ним развелась? — не сдержался Токарев.
— Даже хорошие парни и друзья иногда не могут держать свой член в штанах.
Дима сглотнул.
— Застукала его разок прямо на нашей кровати. Потом гондоны находила в карманах и ловила на вранье. В общем, он и не особо скрывал.
— Знала, что изменяет и продолжала жить с ним?
— Да. Нужно было сразу уходить, наверное. Но я боялась.
— Чего?
— Одиночества.
Дима приобнял Сашку за талию и снова притянул себе на колени. Она позволила.
Ценя искренность Токарева, его откровенный рассказ в баре, Саша решила отплатить тем же.
— Деня был в другом городе, в командировке. Позвонил и велел провериться на трихомониаз. Потому что у него он был в самом разгаре.
— Капец, ну и придурок, — только и выдохнул Дима, инстинктивно сжимая кулаки.
— Я проверилась. Слава Богу, ничего не нашли. В этот же день собрала чемодан и уехала. Мы виделись еще три раза после этого. Дважды во время развода и на Костиной днюхе. Он пришел с какой-то шлюшкой, лизался с ней весь вечер. Мне было так противно, что я стараюсь больше с ним не пересекаться.
Дима взял паузу, чтобы не ляпнуть ничего лишнего, и с ужасом осознал, что Сашка снова хихикает. Как-то не особо ему хотелось второй раз лицезреть ее истерику.
— Сашка, — позвал он, заставляя девушку запрокинуть голову и показать ему лицо. — Ты же не собираешься сейчас снова плакать?
— Не-а, — она действительно просто посмеивалась, без лишних нервов, может лишь слегка печально. — Знаешь, самое смешное, что об этом я даже маме не рассказывала. Только Косте. И теперь вот тебе. Сначала противно было и стыдно. А сейчас даже немного смешно.
— Только мама, сестра и Костя знают, что у меня была клиническая смерть, — признался Дима в ответ.
— Полагаю, Марина тоже знает, — переварив Димины слова, предположила Саша, улыбаясь.
— Про нас обоих, — согласился Токарев, и они вместе засмеялись.
Саша предложила еще чая, но Дима засобирался домой, ведь они заболтались до самой ночи. Нестерова неловко переминалась в прихожей, следя за тем, как он натягивает пиджак, пальто.