— Можно еще разок, — внезапно почувствовала в себе второе дыхание Сашка.
— И закончим?
— На сегодня.
— Разумеется… Хотя…
— Дима!
— Мне кажется, ты сама попросишь…
— Токареееев…
— Как ты любишь больше всего? — игнорируя ее рычание, спросил он, и тут же сам уточнил, поднимая бровь: — Сзади?
— Что? — обалдела Саша.
Она даже не успела ничего сказать, а Токарев уже развернул ее к камину передом, к царю задом.
— Ты…
— Да, припомнил кое-что, — подтвердил Дима, медленно входя в нее снова, поглаживая упругую попку.
Саша застонала. Она не думала, что сможет снова возбудиться, но понимание, что Дима помнит их первый раз и сейчас будет исправлять свои ошибки, до одури завело ее. Девушка согнула руки в локтях, перенеся на них свой вес, и обняла подушку. Она чувствовала мощные толчки и импульсы удовольствия, которые тут же побежали по ее телу.
— Знаешь, почему нам так классно вдвоем? — спросил Дима, чуть задыхаясь, стараясь не сбиваться с ритма.
«Потому что я люблю тебя», — подумала Сашка, но ничего не сказала вслух. На это признание у нее были другие планы, и она только отрицательно помотала головой, слишком поглощенная собственными стонами, чтобы поддерживать диалог.
— Потому что ты такая же похотливая развратница, как и я, — и Токарев звонко припечатал ладонь к ее заднице.
— Ау, — взвизгнула Сашка, прогибаясь в спине и инстинктивно сжимаясь.
— Черт, да, — довольно улыбнулся он, тут же отвешивая второй шлепок.
И Сашка опять дернулась, вскрикнув и содрогнувшись от остроты удовольствия. Потерявшись в сладкой саднящей боли, будучи на грани экстаза, она не заметила, что на этот раз Дима более чем готов присоединиться к ней во время оргазма.
Токарев от души отшлепал ее, наслаждаясь Сашиными криками, дрожью. Его и самого потряхивало от желания кончить, но Дима терпел. Не сдержавшись, он погладил пальцем тесный вход в ее попку и обалдел, когда Сашка застонала еще громче, чем от шлепков. Изо всех сил убеждая себя, что для этого еще рановато, он убрал руку и, намотав на кулак Сашкины волосы, заставил ее подняться. Девушка вибрировала в его руках, прижимаясь спиной к Диминой груди.
— Люблю тебя, Сашка. Так люблю тебя, — зашептал он ей в ухо, кусая мочку, пощипывая соски.
— Ты со мной?
— Да, — пообещал он, кусая девушку за плечо.
Дима постепенно отпускал контроль, не прекращая двигаться и смаковать настигающий Сашу пик удовольствия. Он с отчаянием ждал, что она отпустит себя на всех уровнях и признается ему в любви во время оргазма. Так, как сделал он, долгие две недели назад. Но Саша лишь сладко стонала его имя, прижимаясь к Диме всем телом. Понимая, что это уже не мало, и запретив разочарованию портить момент, Токарев прикрыл глаза и кончил в нее, не сдерживая хриплых стонов, переходящих в животный рык.
Он еще долго прижимал к себе Сашу, не желая отпускать. Лишь когда они оба перестали дрожать от переполняющих их ощущений, Дима мягко уложил ее на ковер. Он покрыл поцелуями плечи и спину, буквально мурлыкая от удовольствия. Физически Токарев был более чем удовлетворен, но на ментальном уровне ему было мало. Дима понимал, что умотал девушку, но не мог отказать себе в удовольствии и продолжил ненавязчиво гладить ее.
— С ума по тебе схожу, — бормотал он ей в кожу, не прекращая целовать Сашу, разминать руками ее затекшие мышцы.
Нестерова тихо замычала в ковер, не в силах ответить ничего более связного.
— Обожаю твое тело. Тебя всю. Моя… Моя девочка… только моя.
Дима добрался губами до ее поясницы, сжал в ладонях еще розовую от шлепков попку. Сашка застонала.
— Занималась анальным сексом? — спросил Токарев, не сумев удержать при себе грязные мыслишки.
— Нет, — выдохнула Сашка.
— Я так и думал.
Он задел пальцами немного влаги и повел ими выше, раздвигая попку, чуть надавливая на тесное отверстие. Токарев едва не заорал от радости, когда Саша приподняла задницу навстречу его ласкам.
— Нравится? — спросил он для порядка, хотя ему и так все было ясно.
— Не знаю… — растерялась девушка, но потом добавила с улыбкой в голосе: — Тебе давно моя задница покоя не дает, а я такая же похотливая развратница, как и ты. Так что…
— Я думаю, мы договоримся, — усмехнулся Дима, оставляя звонкий чмок на ее попке. — Спешить некуда…
— Да, — согласилась Саша.
Но она тут же дернулась, почувствовав поцелуи на внутренней стороне своих бедер.
— Ты с ума сошел? — взбрыкнула Сашка, отстраняясь.
В этот раз она в полной мере ощущала, что он кончил в нее по-нормальному, ведь сперма вытекала из нее очень даже обильно.
— Ну класс, — картинно недоумевал Токарев, — значит, аналку мы обсудим, а куни — табу?
— Не табу, но… — Саша аж нашла в себе силы перевернуться с живота на спину и даже почти села, чтобы видеть Диму. — Ты же кончил в меня.
— Заметила в этот раз, да? — продолжал стебаться Токарев, укладывая девушку обратно на пол.
— Дим, — опять дернулась Саша.
— Лежи спокойно, — только и велел он, подсовывая ей под попу подушку.
— Да как же…? — не унималась Саша.
Но она растеряла все аргументы и протесты, едва Димин язык коснулся ее. Саше не оставалось ничего, лишь расслабиться и получать удовольствие.
Нестерова никогда особо не любила подобный вид сексуальных игр. Она предпочитала банальные ласки рукой, находя кунилингус уж слишком щекотным делом. Вот и сейчас она захихикала, зажимая коленями Димину голову. Обычно на этом энтузиазм мужчин заканчивался, но Токарев упорно раздвигал ее ноги, продолжая искать наиболее чувствительные места и смачивать ее возбужденную припухшую плоть слюной. Его настойчивость скорее, чем Саша ожидала, дала свои плоды. Уже через пару минут она ловила совершенно неописуемые ощущения, которые ни в какое сравнение не шли с привычными поглаживаниями. Раскинув ноги, она постанывала, надеясь, что не умрет от очередного оргазма, который уже подступал.
— Расслабься, — пробормотал Дима, отрываясь на секунду.
Прикусив губу, она постаралась следовать Диминому совету. Это оказалось не так сложно, ведь его язык расслаблял ее по полной. Не без удивления Саша поняла, что расслабившись, отдавшись, доверившись ему, она ощущает все в сто раз острее. Девушке нравилось чувствовать его рот, который творил с ее плотью что-то невообразимое. Когда жаркая волна разрядки окатила ее с головы до ног, Нестерова даже не волновалась, что помрет, так ей было офигенно классно.
Но Саша выжила. Она тут же разжала ноги, потому что в пылу оргазма сдвинула колени, едва не придушив бедного Диму. Посмеиваясь, он прокладывал поцелуями путь наверх: по Сашиному животу, между грудей, к губам. Встретив его самодовольный взгляд, Нестерова поняла, что не зря ждала именно этого момента, чтобы сказать:
— Я люблю тебя.
Дима прижался своим лбом к ее и, смеясь, проговорил:
— Вот ты зараза. Отомстила мне, да?
— Сам виноват, — тоже захихикала Сашка, целуя его губы, на которых перемешались их вкусы. — Кто? Ну кто признается в любви после минета?
— Я, — гордо заявил Дима, перекатываясь на спину и усаживая ее сверху.
— Ты такой придурок, Токарев.
— Но ты меня любишь.
— Люблю, — весело согласилась Сашка, снова и снова целуя его. — Люблю, люблю, люблю.
Дима снова и снова просил ее повторить, и Саша с удовольствием исполняла его просьбу. А потом оба затихли, глядя на огонь, допивая вино и грея друг друга в объятиях. Дима думал о своем прошлом, потерянном времени и будущем, в котором ясно видел себя рядом с Сашей. А она просто тихо блаженствовала, радуясь, что не наделала глупостей. Вернее, наделала, но смогла вовремя понять, что к чему. Она вздрогнула, внезапно осознав, что десять лет назад она вполне отчетливо представляла себя в Диминых руках возле камина.
— Что? — встрепенулся Токарев, почувствовав ее беспокойство.
— Ничего, — улыбнулась она. — Просто…
— Ну говори…
— Если бы тебе кто-то десять лет назад сказал, что будешь тискаться с официанткой на коврике у камина…