Он, спотыкаясь, прошел вперед с диким выражением глаз и схватил Моргана за лацканы пиджака:
— Что случилось, ради Христа? Кто это был?
Морган с некоторым трудом освободился от него.
— О ком ты говоришь?
— Тот тип, который прошел через тоннель и запер вас и Джонни в хранилище.
— О чем ты толкуешь? — изумленно спросил Морган.
— Вот я и пытаюсь рассказать вам. Я увидел его на чертовом телевизионном экране. Здоровый тип, весь в черном и с чулком на лице. Он запер вас и Джонни в хранилище, а я прыгнул на него с лестницы.
— И ошарашил его?
— Не надолго. Сам Генри Купер не смог бы справиться со мной так, как он.
— А может быть, это был Хэррис?
— Да что вы! — Фэллон хрипло рассмеялся. — Я бы переломил его пополам со связанными за спиной руками. Нет, это абсурд. Да и зачем ему?
— Тогда почему они не привели его тоже к нам сюда?
— Понятия не имею!
Морган повернулся к ним.
— Только один человек знает, каким образом мы попали в эту петлю, — сказал он. — Человек, который организовал налет.
— Вернон? — Глаза Мартина расширились. — Какой ему смысл, Джой?
— Я хочу только одного, — стоял на своем Морган, — чтобы в один прекрасный день они его накрыли, как меня. Вот и все.
В соседней камере Грант протянул руку и выключил динамик, а потом кивнул Миллеру и Брэди:
— Мне этого достаточно. Пошли туда.
Они вышли в коридор, и констебль, стоявший у двери пятнадцатой камеры, быстро отпер ее и отступил в сторону.
— Я и в самом деле слышал, что кто-то назвал имя Вернона? — спросил Грант, входя в камеру.
— А если это вам только показалось?
— А! Да пошло все к чертям! — взорвался проклятиями Джек Фэллон. — Если вы думаете, что я согласен гнить в тюрьме, а этот ублюдок будет разгуливать на свободе, так подумайте еще раз. Если вы не скажете, так я скажу!
— Вам не очень-то везло с Верноном, не так ли? — Грант обратился к Моргану: — Вспомните дело в Кейбл-Даймондс? Наверное, он хорошо рассчитался с вами, когда вы вышли.
— Пять сотен, — ответил Морган. — Пять сотен за пять лет отсидки. — И он не мог сдержать злости, которая прямо-таки хлынула наружу. — Ну хорошо — это Вернон, берите его. Мы должны были вернуться к нему не позже чем в час тридцать ночи. Но если он еще у себя, то тогда я — Санта-Клаус.
Было пять тридцать утра, когда Миллер вошел в кабинет Гранта. Тот читал показания Моргана и его дружков и сразу поднял глаза:
— Ну как, удачно?
— Никаких признаков. Похоже, ушел пешком через черный ход. Я объявил всеобщий розыск. И привел в готовность специальную команду графства.
— А не попробует ли он уйти на ирландском судне из Ливерпуля? — предположил Грант.
— Я не уверен, сэр. А что, если он все еще в городе?
— Зачем ему это?
— Что, если он задумал свести счеты с Крейгом.
— Не думаю, что он сделает такую глупость и задержится здесь, вместо того чтобы скрыться.
— И все-таки, сэр, я прошу вашего разрешения предупредить полковника. Я буду чувствовать себя более спокойно.
Грант откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на него:
— Вы симпатизируете ему, верно?
— Думаю, что единственным ответом будет — да. И очень симпатизирую.
Грант жестом руки указал на телефон, стоящий у него на столе:
— Прошу вас!
Телефон прозвонил много раз, прежде чем на том конце подняли трубку и заспанный голос Гарриет Крейг произнес:
— Да, кто это?
— Гарриет? Говорит Ник Миллер.
— Ник?
Последовала пауза, и он ясно представил ее себе, опершуюся на один локоть с удивленным выражением лица.
— Ник, который час?
— Без двадцати шесть. Мне хотелось бы поговорить с вашим отцом.
— Боюсь, что он уехал на несколько дней. — И вдруг ее голос изменился — она совершенно проснулась. — А что такое, Ник? Случилось что-то плохое?
В ее голосе звучала неподдельная тревога, и он поспешил успокоить ее:
— Все в порядке, уверяю вас. Вы там одна?
— Нет, со мной Дженни.
— Тогда вот что. Как вы относитесь к тому, чтобы пригласить меня на завтрак? И тогда я вам все расскажу.
— Прекрасно. В какое время?
— Семь тридцать не слишком рано?
— Вовсе нет. Если вы думаете, что я смогу заснуть после вашего звонка, то ошибаетесь.
Миллер положил трубку и повернулся к Гранту:
— Она одна — отец уехал из города. Не возражаете, если я пошлю нашу патрульную машину туда? На всякий случай.
— На всякий случай? — Грант улыбнулся. — Любовь молодых — это прекрасно. Давайте идите отсюда!