Краем глаз, я заметила, что Яагер уже обмотал полотенце вокруг бедер и теперь, стоя около раковины, брился. К слову, он был тут единственным парнем, который прикрылся и, хотела я этого или нет, но случайно опять увидела пару "штуковин”.
Щеки запылали с новой силой и я достала телефон, надеясь отвлечься на какую-нибудь статью, но с ядовитой досадой заметила, что он сел. Опершись спиной о стену спиной, я сделала вид, что что-то читаю на телефоне, но, при этом, старалась делать так, чтобы парни не видели, что я, по сути, пялилась на черный экран.
Проклятье, да я сейчас была готова делать все, что угодно, лишь бы даже случайно не посмотреть на голых старшекурсников.
Вот только, душевая была не такая уж и большая, а парней тут собралось много. Как я поняла из разговоров, они только что играли в футбол и обсуждали это. Но вообще разговоры были разными и, проклятье, мужские разговоры это отдельный ад для девушки. Я услышала столько пошлости, что мой мир точно, теперь не станет прежним.
Находиться в достаточно небольшом помещение среди пятнадцати голых парней это ад.
Те старшекурсники, которые первыми пошли в душ, уже начали выходить и парочка из них прошла настолько близко от меня, что я с трудом сдержалась, чтобы не отскочить в сторону. Еще пара секунд и рядом со мной сел один обнаженный парень. Еще мгновение и с другой стороны тоже сел старшекурсник.
Я мысленно взвыла и, уже собираясь наплевав на все, выйти из душевой, встала на ноги, но так же быстро села обратно на скамейку, при этом немного согнувшись.
Проклятье.
Застежка с моего эластичного бинта упала и он, размотавшись под толстовкой, скользнул мне на талию.
3. Позор
Я замерла, согнувшись и практически касаясь лбом коленей.
Со стороны это могло выглядеть, словно у меня прихватило живот.
Дьявол.
Но ситуация была хуже некуда.
Конец бинта продолжил сползать ниже, щекоча кожу, а я почувствовала, как мое лицо пылает — от возмущения, стыда, страха и еще множества других эмоций, захлестнувших меня в этот момент. Ну как так можно? Как так? Ладно бы это случилось в коридоре, или даже в столовой, но в душе, окруженной десятком обнаженных парней, не стесняющихся вообще ничего — это как-то… Кажется, кто-то на небесах издевался надо мной.
— Дан. — перед моими глазами появились длинные ноги, слава богам, одетые в джинсы. Я вскинула взгляд. Старшекурсник, который заставил меня ждать его, вытирал небрежно волосы полотенцем. — Ты идешь? Или что с тобой?
— Живот прихватило. — сдавленным голосом произнесла я. — Можно… я попозже?
— Нет! Я и так два дня за тобой бегаю. Потихоньку дойдешь.
Да будь ты проклят!
Я медленно выпрямилась, обнимая живот руками, чтобы бинт вконец не сполз и, получив удовлетворенный взгляд парня, поплелась за ним. Когда мы подходили к двери, она неожиданно открылась и на пороге появился высокий парень с ведром в руках, в котором болталась швабра. Бросив взгляд на его лицо, я узнала одного из тех, кто издевался надо мной и кого Матиас окунул лицом в поднос.
— О. — выдал он, тоже посмотрев на меня. — Коен, скажи мне, как тебе удается оставаться в живых, разозлив Яагера? Поделись секретом, а? Когда мой знакомый на него нарвался — он боялся нос из комнаты высунуть, лишь бы его не переломали. А ты живешь в одной комнате с ним…
Он сделал паузу, окинув меня с ног до головы взглядом, в котором искрилось издевательское веселье.
— … Или ты каким-то особым способом расплачиваешься с ним за возможность дальше существовать? А?
Послышался стук и тут же повисла гробовая тишина. Мне захотелось закрыть лицо рукой. Яагер, о котором сейчас шла речь, опустив кулак с зажатой в нем бритвой, повернулся к нам и пристально смотрел на этого придурка, умудрившегося ляпнуть такое.
И без объяснений было понятно, что этот придурок совершил самую большую ошибку в своей жизни, ляпнув нечто настолько двусмысленное в присутствии Матиаса. Его желание поиздеваться надо мной и опустить на самое дно застилало ему глаза, и поэтому он, переступив через порог, даже не осмотрелся, прежде чем выплюнуть мне это в лицо.
Зато теперь, уловив, что тишина стала слишком, неестественно гробовой, он повернул голову и заметил, наконец, Матиаса. Все краски тут же схлынули с лица парня: он побледнел, став по цвету словно простыня, и внезапно громко засмеялся.
— Ах-хах-ха! Матиас, скажи, я ведь… ты… он… он ведь выполняет всю грязную работу за тебя, да? Выбивать дерьмо из этого дохляка не такое веселое занятие, лучше его руками… руками… воспользоваться.