- Тогда зачем мне купюры? Достаточно посмотреть замки.
Знаменский итожит разговор.
- Связи, - говорит он Томину. - Отпечатки. - Кибрит: - А это самое "А. П." - характерным почерком?
- Нет-нет, ничего не выйдет, почти печатными буквами.
На стук в дверь Знаменский говорит:
- Войдите!
Появляется Бардина, женщина лет тридцати пяти, довольно яркой наружности, с манерами, выдающими привычку бывать на людях и нравиться.
- Я - сестра Гали Артамоновой, - заявляет она с порога.
- Не будем мешать, - поднимается Томин.
Они с Кибрит выходят, и в коридоре Томин интересуется:
- А, кстати, по какой причине авария?
- Не ясно пока. Шофер грузовика рассказывает, что Артамонов его обогнал, но шел странно, неровно - то сбросит скорость, то опять припустит. И потом "не вписался" в поворот.
Бардина тем временем, всхлипывая и торопясь, выкладывает, с чем пришла.
- Эти деньги Толя нашел!
- Как так нашел? - изумляется Знаменский.
- Да вот нашел - и все!
- Алла Степановна, откуда столь... оригинальная идея?
- Он вчера мне звонил, сказал: "Аля, поздравь, я нашел кучу денег!" Я говорю: "Не выдумывай". А он: "Совершенно серьезно, такую кучу, что и не снилось!" Конечно, ему нельзя было садиться за руль в таком состоянии...
- Он и сумму назвал? ("Ну и ну! - думает Знаменский. - Похоронить не успели - прибежала с небылицами!")
- Сумму - нет. Сейчас, говорит, приеду и сдам деньги в милицию. Вы не верите? Но я клянусь, что Толя звонил! - Это сказано так достоверно, что Пал Палыч на минутку сбит с толку.
- Вы рассказали об этом мужу и сестре?
- Потом, когда узнала про несчастье и подтвердилось про деньги. Я сперва подумала, он дурачится. Толя иногда наговорит с три короба...
- Ясно, - машинально произносит Знаменский в раздумье. - Как восприняла Галина Степановна?
- Разве ей сейчас втолкуешь... Как каменная... И вообще... моя сестра настолько непрактичная, трудно представить!
- Время звонка не заметили? - Пал Палыч приготовился записывать.
- Около четырех.
- А откуда Артамонов звонил?
- Он сказал: "Я из автомата, сейчас еду в город и сразу в милицию". Вероятно, был где-то под Москвой.
- Верно, Алла Степановна, под Москвой. Давайте думать, куда он ездил.
- Чего не знаю...
- Попробуем друг другу помочь. Я бы с удовольствием оформил всю сумму как находку, и с плеч долой. Но надо, как минимум, установить, кто потерял. Понимаете?
- Дда... - неуверенно отзывается Бардина.
- Интересы наши совпадают. Вы ведь пришли с той мыслью, что за находку полагается вознаграждение - четверть суммы?
- Я считаю, справедливо выплатить Гале. Анатолий не виноват, что не успел сдать.
- С доказательствами слабовато. Хотя бы намек, где искать. Калужское шоссе, Алла Степановна. Какое-нибудь предположение, а?
Бардина разводит руками.
- Это плохо. Допустим, я за вами повторю: "Нашел кучу денег". А мне скажут: "Ты видел, чтобы деньги кучами валялись?" Если б Анатолии хоть описал вам: дескать, лежали там-то и там-то, в черном портфеле без ручки и завернуты в полотенце... Не описывал?
Бардина порывается было подтвердить: да, да, описывал! Но вовремя спохватывается и избегает ловушки.
- Ннет...
* * *
Теперь перед Пал Палычем сидит Бардин. И тоже припас сюрприз.
- Я не ослышался? Вы отрицаете слова жены?
- Запишем, что мне лично о находке ничего не известно. - Он полугрустно, полусердито крутит головой. - Чудачка! Предупреждал, чтобы не лезла с этой историей. Нет, все-таки!..
- Вынужден спросить, чем вы объясняете подобные показания своей супруги.
Бардин, немного подумав, отвечает:
- Разумеется, не будем превращать ее в лжесвидетельницу. Как-нибудь сформулируем поприличней... вроде того, что гибель Артамонова меня чрезвычайно расстроила - оно так и есть - и потому я мог поддерживать разговор, не вдумываясь в содержание и не отдавая себе отчета... В таком вот духе.
- Извольте, запишу, хотя, если звонок действительно был, я вас не понимаю.
- "Если был". В чем и загвоздка! Не для протокола - для вас: Аля милая наивная женщина. Думает, приду, расскажу по правде - и Галине отвалят куш. Да такой бухгалтер еще не родился, чтобы заплатить! А я, если не верю в результат, то и рукой не пошевелю.
Трещит телефон, Знаменский снимает трубку.
- Да?..
Звонит ему Кибрит:
- Это я, Пал Палыч. Вести с переднего края науки. Внутрь чемодана Артамонов не заглядывал!.. Разумеется, мог знать, но только с чужих слов... Точно, точно, при такой конструкции замки не откроешь и не закроешь, чтобы не оставить отпечатков!
Знаменский кладет трубку и упирается хмурым взглядом в Бардина.
- Когда вы услышали от жены версию с находкой "денежной кучи"?
- Да с первыми рыданиями... До чего злая шутка судьбы! - Бардин напрашивается на сочувствие, но Знаменский холоден.
- Смерть всегда трагична, но порой вокруг начинается недостойная склока. У меня, признаюсь, впечатление, что Алла Степановна не стала бы действовать по собственному почину, вопреки вам. Эти противоречия в показаниях - намеренный расчет.
- Совершенно не в моем характере! - протестующе восклицает Бардин.
- Напротив. Ведь вы вчера с первых слов взяли меня на пушку: сделали вид, что уверены насчет аварии. А вы ни в чем не были уверены, вы ужаснулись, услышав о гибели Артамонова!
Бардин открыл было рот, но Пал Палыч поднимает руку, предупреждая возражения.
- Этап следующий: вы изложили туманный вариант о Климове, "имеющем выход на деньги". Сейчас новый нежданный поворот. Зачем вы с женой морочите мне голову?
* * *
Томин звонит в МУР - "накачивает" своих помощников по телефону:
- Судимый? Так-так, годится. А после освобождения?.. О-ой, слушать стыдно! В ваши годы я бегал втрое быстрей! Ладно, что еще?.. Ну попытайтесь, молодцы. А кто смотрит дела с необнаруженными ценностями?.. И когда?.. Шевелитесь, братцы, скорость, скорость! Если что - я в архиве.
Он возвращается к столу, заваленному толстыми следственными делами. Отодвигает том, начинает листать другой, на чем-то задерживается, углубляется в чтение.
- Прямо роман! - бормочет себе под нос. - "Смотри лист дела"... Посмотрим... - прижав локтем страницу, он отыскивает в следующей папке нужное место и снова читает. - Батюшки, и вы здесь, юный Рокотов? Сколько лет, сколько зим... - Томин усмехается, что-то вспоминая. - Ага, вот наконец и Бардин!
* * *
Утро. В контору стекаются служащие - среди них и те, что нам уже знакомы; с перешептыванием оглядываются они на Знаменского, стоящего неподалеку от подъезда. Подходит поздороваться с Пал Палычем управляющий, что-то выслушивает и согласно кивает. Наконец появляется тот, кого ждет Знаменский, - Климов, ничем не примечательный человек с лицом, сумрачным то ли от природы, то ли от невеселого сейчас настроения. Он останавливается, когда Знаменский спрашивает его: "Вы Климов?" - и еще больше мрачнеет.
- Наверно, из милиции?
- Да. В прошлый раз я вас не застал.
Климов разговаривает со Знаменским грубовато, отвернувшись в сторону:
- Жил хороший парень, кого трогал? Чем нормально похоронить да пожалеть... на пяти этажах работу побросали. Толкутся, роятся, плетут ахинею. Двадцать тыщ! Завтра до миллиона дойдут! А-а! - Климов в сердцах машет рукой. - Бабка моя, темная, правильно говорила: о покойнике плохо нельзя. А вы на покойника уголовное дело!..