Выбрать главу

В этот момент из висящих на стене швейцарских часов выскочила кукушка и прокуковала время - два раза.

Рики внимательно взглянул на часы и сказал:

- О-о! Два часа! Это очень поздно, правда, па?

- Конечно, - ответил я.

Рики снова посмотрел на Анжелику.

- А кто эта тетя? - спросил он.

- Это наша знакомая, - ответил я.

- А у меня сегодня вырвали зуб, - похвастался Рики, обращаясь к Анжелике.

- Пойдем отсюда, - вдруг сказала Анжелика и направилась к выходу. Я поцеловал Рики, пожелал ему доброго сна и последовал за Анжеликой. Я нашел ее в холле у двери.

- Дай мне деньги, Билл. Я должна идти!

Мысль о том, что Анжелика через минуту уйдет отсюда навсегда, показалась мне чудовищной.

- Может быть, выпьем? - предложил я.

- Нет, Билл…

- В самом деле, всего один коктейль. Как-никак, но ведь это наш прощальный вечер.

Я смешал в гостиной два коктейля и принес их в холл. Когда Анжелика брала стакан из моей руки, я почувствовал, что одержал победу.

- Ты знаешь, что уже третий час ночи? Не слишком подходящее время, чтобы искать номер в гостинице.

- Но ведь это совсем не важно, который сейчас час. В доме есть очень хорошая комната для гостей.

- Нет, Билл.

- Почему нет? Какая разница?

В стакане Анжелики льдинка звякнула о стекло, а когда я взглянул на ее руку, то увидел, что она дрожит. Я отобрал у нее стакан с коктейлем и поставил на стол.

Потом я обнял ее за плечи, не ощущая ни малейших угрызений совести, ни малейшего ощущения вины. Это было просто неизбежно. Не отрывая своих губ от губ Анжелики, я потянул ее к стоявшему рядом дивану. Она не сопротивлялась. Когда мы упали на диван, она тихо вскрикнула и прижалась ко мне. Я услышал ее тихий вскрик, понял, что мое тело одержало победу над рассудком, что Бетси и вся моя дальнейшая жизнь ничто без Анжелики…

Я первым услышал сдержанный кашель. Хотя он и прозвучал очень тихо, я услышал его, так как это был неожиданный, неуместный звук. И снова кашель… На этот раз громче… значительно громче.

Я оторвался от Анжелики и увидел Элен, стоявшую почти рядом с диваном. На ней был белый купальный халат, а заплетенную на ночь косу она перебросила через плечо; ее лицо заливал пунцовый румянец.

- Извините, - пробормотала она запинаясь. - Я не знала…

Анжелика села, а я, как идиот, спросил:

- Ах, это вы, Элен?

- Рики проснулся и позвал меня, - пролепетала она в замешательстве. - Я пошла в кухню, чтобы принести ему немного теплого молока, и не знала, что…

Она повернулась к нам спиной и выбежала из холла.

Долгую минуту мы сидели рядом в молчании. Потом Анжелика встала, поправила платье, вытянула из-под меня свой плащ и, набросив его на плечи, сказала бесцветным голосом:

- Дай мне денег, Билл.

Я пошел в спальню, где на столике лежал мой бумажник. В нем было около тридцати долларов. Минута ошеломления миновала, и теперь меня охватили страх и тревога. Я вынул почти все деньги, оставив несколько долларов, и отнес их Анжелике. Я полностью отдавал себе отчет в том, что виноват во всем я - полностью и исключительно. Это я, тот, кому было что терять, так упорно и решительно стремился к тому, что произошло. Теперь я восстал против этого: я хотел считать себя жертвой, потому что это было выгодно мне. Анжелика была врагом, который нагло вторгся в мою жизнь, чтобы испортить ее во второй раз.

Она спрятала деньги в сумочку и спросила:

- Как ты полагаешь, она расскажет Бетси?

- Понятия не имею. Скорее всего расскажет.

- Мне ужасно неприятно.

Анжелика подняла чемодан, стоявший на полу, и отворила дверь. Все еще охваченный беспокойством за судьбу моего супружества, чувствуя себя виноватым, я смотрел на нее и удивлялся, какая она маленькая, невзрачная и бесцветная… Я просто не мог поверить, что минуту назад безумно желал ее. Теперь я хотел лишь одного: чтобы она как можно скорей ушла.

- Будь здорова, Анжелика, - сказал я. Она задержалась в дверях.

- Может, ты знаешь какой-нибудь приличный отель поблизости? - спросила она. - Я совсем не ориентируюсь в нью-йоркских отелях.

- Пожалуй, подойдет "Уилтон". Это совсем рядом - нужно пройти меньше квартала по Мэдисон-стрит.

- "Уилтон"… Благодарю тебя, Билл. И прощай!

Анжелика шагнула через порог и аккуратно закрыла за собой дверь. Оба коктейля так и остались стоять нетронутыми на столе. Я взял свой стакан и осушил его одним глотком. Уход Анжелики не принес ожидаемого облегчения. Меня душил стыд и угрызения совести. Какую-то минуту я думал о том, чтобы пойти в комнату Элен и просить ее не разрушать счастье мое и Бетси.

Однако ни на миг меня не оставляла мысль, что я все так драматизирую потому, что хочу сохранить какие-то остатки самолюбия и гордости. Бетси это поймет. Наверняка поймет.

На следующее утро я проснулся трезвым и спокойным. Я вполне отдавал себе отчет в возможных последствиях вчерашнего вечера и прежде всего в том, что через минуту взгляну в лицо Элен.

В детской Рики ел овсяные хлопья, а Элен, сидя рядом с ним, вязала на спицах один из своих безобразных свитеров, которыми одаряла неисчислимых племянниц в Англии. Она была одета в накрахмаленную форму английской бонны, которую носила постоянно. Она подняла глаза с выражением ледяной вежливости.

- Элен, в отношении вчерашней ночи я хотел бы только объяснить…

- Извините, но мне не пристало требовать от вас объяснений.

Я попытался продолжить:

- Это наша старая приятельница. Она оказалась в затруднительном положении…

- Но… прошу вас! - Элен сорвалась со стула и театральным жестом обняла своими накрахмаленными рукавами Рики. - Пожалуйста, не при ребенке!

Рики издал боевой индейский клич и повторил за Элен, как попугай:

- Пожалуйста, не при ребенке!

- Я намерен рассказать все миссис Хардинг, - начал я снова, но в это время зазвонил телефон. Я поспешил воспользоваться случаем и поспешил в спальню, где поднял трубку. Звонил Си Джей. Я знал, что предыдущий вечер он провел в Бостоне на какой-то пресс-конференции. Видимо, он только что приехал.

- Билл, - спросил он, - что ты делал вчера вечером?

Голос Си Джей звучал необычно - его явно что-то взволновало. Прежде чем я ответил, он отрывисто задал следующий вопрос: