На этот раз она не возразила, потому что жить в неведении – хуже только гильотина, которую пора применять к тем, у кого голова лишняя часть. Разумеется, она имела в виду Платона, а кто ж еще виноват, что ее слабохарактерная дочь снова подавлена его волей? И вот результат… нарочно не придумаешь такое. Итак, внедорожник выехал со двора, вскоре огоньки утонули в темноте, еще немного постояв, Надежда Артемовна вернулась в дом.
Камилла с Платоном ехали на заднем сиденье.
Ни о чем не расспрашивали, хотя бы из любопытства – куда их везет Георгий Глебович, в каком месте находится его дом или квартира, сколько человек живет с ним и прочие мелкие, но в их положении жизненно важные вопросы не задавали. Они словно покорились судьбе, коварно подставившей подножку, не исключено, что им просто неловко перед ним. В данных обстоятельствах не станешь болтать с малознакомым человеком, который лишь числится отцом по крови. Понимая, что ребята на контакт сами не пойдут, Георгий Глебович поставил задачу расположить их к себе и начал с расспросов о матери:
– Камилла, чем занимается мама? Она не работает?
– Почему вы решили, что мама не работает? – подала с заднего сиденья сонный, или уставший, голос Камилла. – У нее удаленная работа, ей так удобней.
– Надюша все время живет на даче, вот я и подумал…
– Мама любит уединение, поэтому искала подходящее дело, освоила компьютерные программы. Благодаря такой работе, она всегда может уделить внимание Ване, каникулы они оба проводят на даче, у него там много друзей – это же поселок… деревня фактически.
Про себя Георгий Глебович радовался, что ему удалось разговорить дочь, она легко пошла на контакт, на что он уже не надеялся. Все из-за Надежды, вот злопамятная! Из-за нее Камилла избегала общения с родным отцом – это не мелодрама, это маразм.
– У меня хороший дом в Луговом, места хватит. Со мной живет твой дед, Камилла, ему семьдесят семь, но он бодр и в полном здравии. На данный момент папа уехал к другу на пару недель поохотиться, рыбу половить, не любит долго сидеть на месте, но когда приедет, то… вам не найдется места. Ха-ха-ха… Он очень активный.
М-да, забылся немножко. Все же у дочери беда, а он тут радуется, хохочет, как дурак. Хорошо, что Надюши нет рядом. Оставшийся путь Георгий Глебович проделал молча, изредка поглядывая в зеркало на Камиллу с Платоном. У них беда и горе, а его от счастья клинит так, что скрыть невозможно. Но обязан.
– Мы почти на месте, не выходите из машины, здесь везде видеонаблюдение, – подъезжая к дому, предупредил он. – Видео напрямую идет в охранное ведомство на компьютеры, наверняка ваши фотографии будут и там. Гараж у меня сообщается с домом, но и там выйдете, когда закрою его, так будет надежней.
Ворота на дистанционном управлении, Георгий Глебович въехал в просторный гараж, вышел из машины и нажал на кнопку пульта.
– Выходите, – открыв дверцу, дал команду он.
Очутившись в гостиной, Камилла, поставив баул на пол, растерянно обвела глазами интерьер. Мягкие диваны, большие кресла, напольные вазы, картины – много картин, камин, замысловатые фигуры, кажется, из дерева, еще разнообразные светильники – далекие от ширпотреба. В общем-то, набор стандартный для благополучного дома, разница в качестве, здесь оно на высоте.
– Красиво, – похвалила она гостиную.
– Рад, что тебе нравится мое бунгало, – сказал Георгий Глебович. – Платон, ставь чемоданы, потом отнесем, ваша комната наверху, там же все удобства. Пока падайте, ребята, где понравится, чуть позже покажу вашу комнату. А сейчас принесу что-нибудь выпить и закусить… нам всем не помешает. Камилла, ты что пьешь?
– Обычно ничего, – смутилась она, словно не пить – порок страшней, чем напиваться вдрызг. – Ну, вино… иногда. Ликер…
Хозяин ушел куда-то, а Камилла с Платоном присели рядом на один диван, но не расслабились, оба продолжили водить глазами по сторонам, изучать и пока не делились впечатлениями. Впрочем, все это не столь важно, иногда наступают моменты, когда ничто не представляет интереса, а любые действия происходят машинально, как в этот момент.
Георгий Глебович принес на подносе бутылку, бокалы, тарелки, снова ушел за холодными закусками. Наконец и он опустился в кресло, взял бутылку и сначала налил Камилле, протянув рюмку, убедительно сказал:
– Немного коньяку тебе не помешает, не отказывайся, будешь спать, как в детстве. Смелее, дорогая, это лекарство. Только за один раз выпей.
Камилла кивнула и опрокинула коньяк в рот, сжала губы, затем поставила на столик рюмку, только потом сделала глоток. А отец уже держал перед ней тарелку с оливками, дольками лимона, нарезанными кружочками огурцами и помидорами – на ее вкус. Камилла взяла оливку, положив в рот, кивнула в знак благодарности. Ну а мужчины без церемоний выпили и принялись закусывать, правда, заботливый отец в первую очередь побеспокоился о дочери – сделал ей многослойный бутерброд из мясных закусок. После второй рюмки (Камилла пить отказалась) Георгий Глебович разговорился: