Глаз нет … На их месте зия ют два бездонных провала , сочащие ся черными и смолянистыми, тягучим и , как деготь слезами . Из промежн ости женщины бьет фонтан густой , алой крови…
Пустота заполняется запахом корицы и жасмина…
ОН дергается, кричит…
***
ОН проснулся от холода, что пронзал до начинки костей, наплевав на лето и духоту прокуренной квартиры. Капли пота рваным ожерельем покрывали лоб, в горле скрипела сухость пустынь, а вопли мочевого пузыря были способны перепугать до икоты половину квартала.
Мужчина вскочил с дивана, смерчем пронесся в уборную и с наслаждением помочился. Открыл холодную воду, сполоснул руки и лицо. Шумно прочистил нос и хорошенько обтерся полотенцем. Еще не до конца проснувшийся, но несказанно довольный, ОН прошел на кухню, распахнул дверь холодильника и достал коробку нежирного кефира.
Зеленые электронные часы пропикали четыре. ОН сидел на подоконнике и глотал кефир из высокого богемского бокала. Мелко дрожали руки. Черноволосый нервно курил и пытался собрать в кучу расползающиеся мысли. Увиденный сон, подобно бугристому рабскому тавро, намертво пропечатался на шероховатых стенках сознания. В душе надоедливой осенней моросью висела тревожная муть.
«Что это может означать? – думал ОН, попеременно прихлебывая и затягиваясь. – Можно ли верить снам? Сколько в них правды, а сколько лжи? Да и вообще, что, собственно говоря, было показано?! Ерунда, мелочи! Вполне возможно, что сон правдив. Да, ОНА где-то и с кем-то встречалась. Возможно, встречается до сих пор! Возможно, уже живет! И, что?! Ты ведь зналоб этом! Знал давно! Именно в этом заключалась проблема ваших отношений! Именно эта правда ежедневно убивала, высасывала капли твоей крови и крохи сил! Из-за этой жестокой правды ты и хотел расстаться! Хотел, но не мог. А ОНА смогла! ОНА собралась и ушла! Теперь твоя женщина свободна! Свободен и ты, но что тебе в этой свободе?! Что тебе в ней, если применить ее сомнительные дары нет ни сил, ни желания?»
Размышляя, ОН не стремился найти точных ответов или докопаться до сомнительных истин. Ответов не было, а истин не существовало. Риторические измышления давно превратились для черноволосого в привычку, непременный атрибут частых депрессий и добровольного заключения в тюрьме внутреннего одиночества.
Подгоняя результаты измышлений, ОН вел монолог, пытаясь приблизиться к набору сомнительных выводов:
«Можно воспринять сон, как данность. Можно – наплевать и забыть. Можно сломать голову, захлебываясь желчью и ревностью…»
Вырисовывалась банальная схема отношений к происходящему, но факт, равнодушная реальность не давал уйти от главного:
ОН в полном одиночестве и понятия не имеет , где в настоящий момент обитает ОНА …
Так мужчина и сидел. Чего-то ждал, до конца не понимая предмета ожидания. О чем-то думал, затрагивая лишь верхние мыслительные слои. Поглощал кефир, беспрерывно курил и забивал голову мерзкими картинками.
Измен а, подлость, ложь, обман и фальшь фотографическими слайдами вспыхивали перед глазами . Обрывки подслушанных фраз и куски странных разговоров. Н еобоснованные опоздания и обоснованные подозрения . Ч астые задержки на работе, мужские номера в списке вызовов мобильного телефона … Результаты про верок и проверки по результатам. Фотографии, видеозаписи, снимки… Много их набралось , но еще больше возникло из темной мастерской воображения, охваченного комплексами и убийственной ревностью …
ОН развивал, скручивал в плотный клубок нити реальных и воображаемых преступлений красавицы-зеленоглазки. ОН был жесток к себе и послушен чужой воле. Будто на левом плече вольготно расположился маленький, краснокожий чертик. Эта тварь держала в своей чертенячьей жопке крючковатый пальчик, мерзко хихикала и шептала на ухо различные пошлости. Бурное воображение, – этот параноидальный порнохудожник, вникало в сказанное. Оно приступало к работе, яркими мазками набрасывало отвратительную череду гадостных сцен.
Галерея росла. Сердце усиливало ток крови, с неистовым бешенством колотило по ребрам, будто желая разломать ненавистную костяную тюрьму. Несколько раз мужчина порывался включить компьютер и взглянуть на свою коллекцию.Сдерживался. Сидел, курил и пил кефир. Чувствовал, что сходит с ума, но был неспособен остановить поток переживаний.
Поэтому, дабы реально не съехала крыша, ОН решил действовать.
В истрепанном блокноте отыскался номер старого, еще дошкольного друга Андрюхи Потроха. Много дел они переделали в свое время! Много выпили водки, выкурили разной дряни и перетрахали красивых девок. Много раз поддерживали и помогали друг другу, подставляли головы под «молотки» и сами забивали до состояния кровавой каши врагов и недоброжелателей. Вместе занимались боксом, делились последней сигаретой, сокровенными тайнами и мечтами. То бишь были настоящими друзьями…
Но неумолимо движение времени! Выросли детки, разлетелись по миру в поисках счастья и сомнительных подарков судьбы. ОН окончил одиннадцать классов и благополучно поступил в университет. С головой погрузился в учебу, завел новую компанию, а главное – встретил ЕЕ. Стал серьезен и занят. Отучился, получил диплом и нашел работу (хотя с последней так окончательно и не определился, меняя рода и виды деятельности, как неразборчивая бабенка меняет надоевших любовников). Словом, превратился во взрослого прагматика, обремененного делами, семейными проблемами и маленькими домашними радостями. Во всяком случае, изо всех сил стремился к подобному существованию, почти прекратив мечтать.
Путь Андрюхи не отличался прямотой. Бесшабашный и несерьезный, он так и не нашел подходящего места в жизненном соревновании. А может – вовсе не старался что-либо найти, абсолютно довольный беспечным бытием игрока, пьяницы и «кидалы». После школы Потрох поступил в «фазанку», откуда был вскорости изгнан за вымогательства, драки и анашу. Дело гадко попахивало тюремным сроком…
Андрюха, не расстраиваясь и не унывая, быстренько слинял в ряды российской армии. Под знамена сверхсекретного и элитарного подразделения – доблестного стройбата. Отслужив чуть меньше года, он с шумом загремел в дисбат за темную историю с пропажей обмундирования со складов воинской части. Поговаривали еще о перемешанном с мукой пакистанском героине и сломанной челюсти заместителя командира, бравого майора Вислорога…
В дисбате Потрох пробыл полгода, получив массу незабываемых впечатлений. Дерзкий, как танк Т-34, с крепкими кулаками и умением их применять, он ежедневно нарывался на грубость. В результате Андрюха заработал сотрясение мозга, пять переломов, многочисленные шрамы и дырку на месте переднего зуба. Вскорости в образовавшемся провале засверкала золотая фикса, отлитая из сережек ласковой женушки одного офицера.
По отбытии причитающихся Родине лет Андрюха вернулся домой, все такой же веселый, болтливый и беспечный. Лишь иногда, в сильном подпитии, он застывал, выпадал из реального мира, уходил в точку. В такие моменты взгляд Андрюхи, не выражая ничего, выражал слишком много. Это выглядело страшно, и никто не решался подходить к нему ближе чем на три метра. Оцепенение проходило, и Потрох опять становился собой. Вечный весельчак и оптимист, неспособный прогибаться под хлесткими ударами судьбы, а сам норовящий щелкнуть эту капризную дамочку. Или, хотя бы, плюнуть ей в суп!