Он «листал» телевизор, как фотоальбом, перепрыгивая с канала на канал. Она, напротив, заранее просматривала программу, отмечая шариковой ручкой интересующие её передачи, и только их смотрела в указанное в программе время.
Художественную литературу они тоже читали по-разному. Он обязательно заглядывал в конец произведения. Она не могла себе представить, как можно читать повесть, роман или детектив после того, как уже известен конец описываемой истории.
Они были разными даже в мелочах, из которых по большому счету и состоит вся наша жизнь. Она любила, когда окна в комнате украшены тюлевыми занавесками и чуть-чуть прикрыты портьерами. Ему это не нравилось. Шторы тут же раздвигались до предела. Их можно было просто не вешать. Она поправляла, чтоб было красиво и уютно. Он при первой же возможности снова устраивал окнам стриптиз. Ему просто необходимо было ощущение простора.
И к своему здоровью у них было разное отношение. Если начинали болеть, он сразу по максимуму глотал лекарства, исходя из принципа: чем больше и скорее - тем эффективнее. А она говорила себе: «Надо хорошо отдохнуть, попробовать домашние средства, мобилизовать все резервы. И потом уже, если не станет лучше, пить пилюли». И организм иногда, действительно, сам справлялся с болезнью, а иногда и нет. Необходимый минимум лекарств она принимала только тогда, когда видела, что без них не обойтись.
И даже к еде отношение у них было разное. Когда кушали, он съедал сначала самое вкусное из того, что было на столе. Потом уже то, что похуже. Она, наоборот, то, что ей нравилось, оставляла «на закусочку». Вкусный кусочек был для нее завершающим момент еды.
У них были совершенно разные характеры. Он был очень вспыльчив. Мог ни с того, ни с сего взорваться, накричать и даже оскорбить. А потом чувствовал себя «не в своей тарелке» и жалел о случившемся. Она же была очень обидчива. Но её обида и её протест выражались в молчании. Когда они ссорились, она просто уходила в другую комнату и закрывала дверь, чтобы не слышать его «взрыва». Он кричал, она молчала. И этим окончательно выводила его из себя.
Да, они были разными. Когда ей было очень трудно, или она сильно уставала, то произносила: «О, Господи!», а он в таких случаях восклицал: «Ё... твою мать!»
* * *
В процессе совместной жизни они привыкли к некоторым вкусам и пристрастиям друг друга. И уже давно часть её привычек стала его привычками, а часть его причуд и увлечений она считала своими.
Она любила «Шампанское» и белое полусладкое виноградное вино. Он - что-либо покрепче, но не возражал, если на столе было то, что предпочитала она.
Он любил вечером посидеть перед телевизором с рюмочкой коньяка, а она с чашечкой кофе. Со временем они стали совмещать и то, и другое, выпивая и по рюмочке коньяка, и по чашечке кофе.
При распределении хозяйственных обязанностей она предпочитала готовить завтраки, обеды и ужины. Он - мыть использованную посуду. Но со временем границы эти стерлись. И он прекрасно жарил шашлыки и готовил цыпленка табака, а она после пиршества мыла посуду.
Её раздражало однообразие. Время от времени ей необходимо было поменять местами мебель, и как ей казалось, улучшить внешний вид квартиры. У него такой необходимости никогда не возникало, но он всегда поддерживал её в этих начинаниях. И без его физической поддержки ей было бы просто невозможно это сделать.
Она обожала театр, в молодости сама играла на сцене Народного театра. Будучи почти равнодушным к этому виду искусства, он сначала терпел её увлечение, а потом с удовольствием стал посещать выбранные ею спектакли.
Она любила двигаться под музыку, и получалось у нее это естественно и красиво. Могла закружиться в танце даже дома. Он танцевал неважно, но всегда с удовольствием смотрел, как она это делает и даже мог быть ее партнером.
Будучи совершенно равнодушной к купленной ими машине, она помогала ему, когда он делал профилактику своей любимице. И давно уже смирилась с тем, что половину лоджии занимают лобовое стекло и два каких -то железных агрегата, а в проходе между ванной и туалетом без конца заряжается аккумулятор, а за столиком с телевизором хранится ещё один- запасной. И ее уже почти не раздражало, что все полочки в коридоре заполнены стеклоочистителями, антикоррозийными смазками и другой машинной косметикой.
Ей нравилось, когда мужчины обращали на неё внимание. Со временем ему это тоже стало нравиться. Ведь в данном случае, все любовались тем, что принадлежало ему.
* * *
Они были не схожи в привычках, поведении, но едины во всем, что касалось основных жизненных установок. С полуслова понимали друг друга, а иногда и, вообще, без слов. Жили, как единый организм. Им не было скучно вдвоем, все отпуска они проводили всегда вместе. Судьба много раз испытывала их, подбрасывая новых партнёров, но они не поддавались минутным слабостям. Бывало, что и ссорились, но это никогда не влияло на главное - их сердца были наполнены любовью, которая с годами лишь крепла. Они любили друг друга. Великое счастье, когда любовь с первого взгляда становится любовью на всю жизнь.