— Джой?
— Нет, все нормально. Ты, наверное, привык к таким вещам, верно? Для тебя ничего не меняется. Мы все разные. У тебя есть твоя работа, а у меня своя.
— Которую ты ненавидишь. Разве ты не хочешь начать заниматься любимым делом?
Она рассмеялась и вздрогнула, когда он схватил ее за бедра, подойдя к ней сзади. Джой не боялась его. Ее чувства, вот что пугало ее.
— Мне нравится моя работа, Бен. Я больше ничего не могу и не хочу делать.
Он поцеловал ее в шею.
— Я тебя люблю.
— Не надо, Бен, не говори таких вещей. Пожалуйста, я не могу с этим справиться.
— Это не должно было заставить тебя плакать.
— Тогда больше ничего не говори, и я буду в порядке. Я смогу жить дальше. Я долгое время была одна.
Его руки легли на ее живот, и она коснулась его рук.
— Тебе больше не нужно быть одной.
— Остановись. Я не хочу, чтобы ты говорил об этом. — Глядя на океан, Джой было трудно думать о чем-то еще. — Тебе осталось жить всего двадцать четыре часа, что ты будешь делать? — спросила она.
— Я просто, приду к тебе, Джой. Мне осталось жить один день, поэтому я приду к тебе и проживу его с тобой.
Слезы потекли по ее щекам.
Он поцеловал ее в шею.
— Я не знаю, что ты сделала со мной, Джой. С тобой я нарушил все правила.
— Ты когда-нибудь любил?
— Только тебя.
— Ты меня не любишь, Бен.
Он вздохнул.
— Ты не знаешь, что я чувствую. Я знаю, что такое любовь, и я люблю тебя. — Он снова поцеловал ее в шею, и она закрыла глаза, наслаждаясь ощущением, что создавали его объятия. — Что бы сделала ты?
— Двадцать четыре часа?
— Ага.
Я бы провела с тобой этот день.
— Я бы съела все, что всегда боялась есть.
— Ты боялась есть?
— Шоколад, жареный цыпленок, картофельное пюре с большим количеством масла и сливок, пирог, что угодно, я бы съела всё.
Он усмехнулся.
— Тебе придется пойти в ресторан.
— Я уверена, что ты нашел бы двадцать четыре места, где приготовили для умирающей женщины.
— Я бы удостоверился, что они открыты всё это время, чтобы ты могла съесть все.
— Жаль, что я не проигнорировала твой звонок в тот день, — сказала она, чувствуя, как он напрягся позади нее.
— Не надо.
— Ты разобьешь мне сердце, и я никак не смогу справиться с тем ущербом, который ты причинил.
Он крепко обнимал ее, пока они смотрели на океан. Джой не хотела даже думать о том, какой будет ее жизнь, когда он ее покинет. Сама эта мысль была слишком тяжелой.
Даже несмотря на то, что не могла вынести разлуки с ним, она знала, что их время подошло к концу. Она никогда не впишется в его мир. Она была не из тех женщин, которые хотели бы такой жизни.
— Однажды ты посмотришь на это как на некую заминку в своей жизни. Ты достойна намного большего чем я, Джой, и я не просто так говорю это. Я так действительно считаю. Мне была уготована такая судьба, и я принял её. Тебе неприятно это слышать, но я умею отнимать жизни людей. Я не думаю об этом. Я не трачу время на размышления о том, кто мог их любить или что они могли бы сделать. Это работа, за которую мне платят деньги, до остального мне нет дела. Я — монстр, и явно не тот человек, которого ты хочешь видеть в своей жизни.
Слезы текли по ее щекам, когда она слушала его суровую правду, и это было именно то, чем она была — суровой правдой.
— Ты обязательно найдешь мужчину, который перевернет твой мир. Он влюбится в тебя, а ты в него. Ты остепенишься и заведешь семью. Я стану далеким воспоминанием. — Он развернул ее и вытер слезы. — Не плачь обо мне, Джой. Я не жалею о своей жизни, совершенно.
Она покачала головой.
— Ты даже не понимаешь.
— Не понимаю чего?
— Никто тебя не заменит. Я люблю тебя, и я знаю, что это убьет меня. Я не найду никого другого. — Джой коснулась его груди и отошла от него. Направляясь к месту для пикника, она уставилась на множество еды, находя ее пустой тратой времени.
Через несколько секунд к ней присоединился Бен, и вместе они убрали остатки.
Ничто и никогда не могло отнять у нее этот момент. Бен лишил ее всего, что она знала, и однажды у нее не останется выбора, кроме как вернуться к прежней жизни. Он вошел в ее мир, перевернув его вверх дном, и теперь ожидал, что она справится со всем, что может преподнести ей жизнь. Не было никаких шансов, что это когда-либо произойдет.
Он нес корзину, а она держала одеяло, пока они возвращались к особняку. Остров был в их распоряжении. Они были здесь вдвоём, вместе, всегда рядом, и все же казалось, что их разделяет целая пропасть.