К тому времени, когда они подъехали к дому, ее уже не тошнило.
— Теперь мы друзья, так что я просто пожму тебе руку. — Чарли протянул руку.
— Я найду тебе женщину.
— Ха-ха, ты собираешься найти женщину, которая полюбит меня?
— Где-то там есть твоя женщина, и я найду ее.
— Спокойной ночи, Джой. Увидимся на работе в понедельник.
Он не уедет, пока она не войдет в свой дом, а когда она это сделала, закрывая дверь, она почувствовала его.
— Как ты вошёл? — спросила Джой.
— У меня все еще есть ключ. Моя комната довольно интересная.
Прислонившись головой к двери, Джой закрыла глаза и сосчитала до десяти. Наконец, она повернулась, чтобы посмотреть на него. Он был одет в джинсы и белую рубашку. Рукава рубашки были натянуты на его широких мускулах, и она не могла отвести взгляда от них.
— Ты здесь, — сказала она.
— Ага.
Слезы наполнили ее глаза, когда она посмотрела на него.
— Не могу поверить, что ты здесь.
Он сделал шаг к ней, и она подняла руку.
— Не надо, я просто… мне нужно, чтобы ты остался там на минутку. — Она глубоко вздохнула.
— Я читал твой дневник. Я прочитал последнюю запись и сделал именно то, о чем ты меня просила, и я не мог этого вынести.
— Чего ты не смог вынести? — спросила она, глядя на него.
— Ты с кем-то другим. Мысль о том, что другой мужчина заберет то, что принадлежало мне, этого я вынести не мог. Я не хотел даже думать об этом.
— Не двигайся, — сказала она.
— Джой, прошло четыре недели.
— Это был твой выбор, Бен. Я просила тебя.
— Я облажался, ясно?
— Ты читал мой дневник. Это значит, что ты вернулся на остров, я права?
— Да.
— Ты убил того человека?
— Да, я убил его.
— Кто? — спросила она.
— Никого из тех, кого ты знаешь, и никого, кто был бы хорошим человеком.
— Что он делал?
— Он избивал своих жен и наживался за счёт женщин.
Джой закусила губу.
— Есть ли в жизни других киллеров женщины? Вы все холодные и отстраненные?
— Нет, не все мы, — сказал он.
— Есть женщины, которые могут справиться с тем, что вы делаете? — спросила она.
— Есть такие, которые могут справиться с миром, в котором стало на одного преступника меньше.
— О, я думаю, так воспринимать действительно легче.
— Я ухожу, — сказал он, напугав ее.
— Что?
— Бросаю работу.
— Ты сказал, что никогда не откажешься от этого.
Слезы катились по ее щекам.
***
Бен уставился на женщину, которая заставила его открыть свое сердце. Она пробралась ему в сердце и в голову, и он ничего не мог сделать, чтобы избавиться от нее. Он хотел ее, безумно сильно.
— Я знаю, что говорил. — Он сделал шаг ближе к ней. Когда Джой не подняла руку, чтобы остановить его, он подошел еще ближе.
— Нет, стой, — сказала она, подняв руку.
Он поднял обе руки, признавая поражение, чтобы она могла это видеть.
— Последние четыре недели были для меня кошмаром, Джой. Я не знаю, что ты сделала со мной, но я не могу жить без тебя.
— Что? — спросила она.
— Я сдаюсь. Я откажусь от всего, лишь бы ты была со мной. Ты единственное, чего я хочу. Я люблю тебя, Джой, и не хочу, чтобы ты ходила на свидания с другими мужчинами. Я не хочу, чтобы ты улыбалась другим мужчинам, смеялась или любила их. — Он стиснул зубы. — Я не могу смириться с мыслью, что другой мужчина полюбит тебя так, как люблю тебя я. Ни у кого нет такого права. Ты моя.
И вот теперь ее глаза были полны слез, только на этот раз и его тоже.
— Я не плакал с той ночи, когда меня впервые избили, — сказал он. — Я поклялся себе, что не буду любить, что не буду доверять другому человеку. Это только навредит большему количеству людей.
— Бен…
— С первого момента, как я увидел тебя, я не мог уйти. Я мог убить Джоанну и уйти, не задумываясь. Она была легкой мишенью, легкой гребаной добычей. Я сделал это в последний раз, притворился, что мне нужно время, чтобы добраться до нее. Все время, что я был с тобой, я забывал о том, кто я. Ты заставила меня поверить, что я могу быть кем угодно, делать что угодно, и это правда. У меня есть остров. У меня больше денег, чем я могу потратить за всю свою жизнь. — Он опустил руки. — Единственный человек, которого я хочу, это тот, кому я позволил уйти. Я не должен был позволять тебе покидать остров, Джой.
— Ты откажешься от всего ради меня? — спросила она.