Он шагал по набережной. Весело вздымались брызги – волны становились все сильнее и сильнее, и день из солнечного превращался в мглистый. Не развернуть ли самому какую-нибудь антрепризку в этом уютном сливочном городке, с иголочки отстроенном? Однако дело это серьезное. Нужны сподвижники. Одному, пожалуй, не потянуть. Он не может рисковать. Выигрыш у безмозглого Сидни-американца – это его первый по-настоящему крупный выигрыш в жизни. А может быть, и главный. Ну и что, что ему всегда шла карта и кости ложились, как на заказ. Ну и что, что «ночные бабочки» бесплатно пускали его переночевать, а когда он оказывался на мели, всегда подворачивалась подходящая антрепризка! Все это – мелочи, не более того. Жизни на них не построишь. И вот сейчас, в 32 года, он получил первый шанс. В кармане – деньги. В галстуке – драгоценная булавка. В манжетах сорочки – золотые запонки. Басби бросил взгляд в зеркальную витрину магазина. Безупречен. Он не станет транжирить богатство направо и налево. Он воспользуется им как рачительный хозяин. Спокойно, не торопясь, будет искать способы осуществить свою мечту. Пока есть деньги – есть время. И праздник в саду этого чудного городка – первый шаг на пути к мечте.
Крашенные веселенькой розовой краской ворота городского сада были закрыты на замок.
– Не велено никого пущать, милостивый государь, – важно заявил сторож, перегнувшись через окно деревянной будки. – Мы нынче на особом положении-с.
– Ты что, любезный, не признаешь? Я от правления купеческого союза. Сколько раз сегодня телефонировали, просили непременно явиться – и вот, пожалуйста… – недовольно буркнул Басби.
Замок взвизгнул, ворота со скрипом распахнулись.
– Господа заседают у летней сцены, – уткнулся ему в спину запоздалый возглас сторожа, а навстречу уже плыл терпкий запах гортензий, приветственно склонивших банты белых цветов. Дальше – розарий. Хоп – и кремовая головка вставлена в петлицу пиджака. Вперед, вперед – мимо застывшей карусели, креслица которой похожи на открытые рты. Мимо тира, заставленного метровыми плюшевыми медведями. Мимо спящих гигантских шагов. К хрупкой деревянной сцене – вон она виднеется за кокетливыми узкоствольными акациями. Туда, где по некрашеным доскам эстрады расхаживает полнотелая дамочка, завернутая в тогу, напоминающую рыболовную сеть.
Хриплым контральто она выводит сомнительную мелодию. В первом ряду, в плетеном кресле, располагается дородный господин, видимо, заказчик. Рядом с ним на краешке стула раскачивается в такт арии секретарь.
В ожидании развития событий Басби пристроился на деревянную лавку в последнем ряду.
– У церкви-и кареты-ы стоя-яли, Там пышна-ая свадьба-а была-а, – гундосила певица. Басби передвинулся на несколько рядов вперед. – Вся жи-изнь – игра-а… – залилась вокалистка и, приподняв подол, стала ловко закидывать ноги в самодеятельном канкане.
«Даже так?» – произнес про себя Басби и перебрался во второй ряд.
Дородный господин, банкир Сердюков, встал и стал махать перед собой руками, будто пытался отвязаться от неприятного видения. Кыш его! Кыш! Певица замерла.
– Госпожа Лопатова, что происходит? Зачем вы так со мной! Так с порядочными людьми не поступают! – орал Сердюков. Ножки, поддерживающие его круглый животище, нервно двигались взад-вперед.
– Будут еще шары, господин Сердюков! И транспаранты с рекламой вашего банка! И целая серия моих вокальных номеров в сопровождении скрипки! Позвольте заметить: я выступала на лучших губернских сценах. Помню, в Таганроге… – и госпожа Лопатова – круглые щеки, нос пуговкой – уселась на край сцены, картинно разложив белые руки и закинув ногу на ногу. В собственном представлении она являла собой соблазнительную картину.
Сердюков поморщился, отер платком лицо и кивнул секретарю. Тот быстро залопотал фальцетом:
– Однако мы ожидали большего, определенно большего. Вам же говорили – будут гости из обеих столиц. Надо их удивить.
Дамочка переложила левую ногу на правую и на несколько сантиметров приподняла край юбки. Других предложений у нее явно не было. Секретарь озирался в поисках помощи.
И тут из-за плеча банкира вынырнул Басби.
– Пара ножек, отбивающих канкан или чечетку, хороша, но что, если выстроить на сцене лестницу и расположить на каждой ступеньке по десятку пар таких же дивных ножек? Простая арифметика, казалось бы, но эффект – поистине сокрушительный. Танцовщица на вершине пирамиды держит эмблему вашей конторы. Нет, пожалуй, всем красоткам дадим эмблемы из папье-маше. И золотой краской покрасим туфельки. Фейерверк, гимнасты на ходулях – да, старомодно, однако почему бы не использовать? И конечно же, огненное шоу. Человек, выдувающий изо рта огонь, сальто-мортале сквозь горящий обруч. Хорошо бы пустить над набережной аэроплан и прикрепить к серебряному крылу хороший отрез шелка с нашитой эмблемой банка – это горожанам и почетным клиентам банка будет знак свыше!