— Если ты заметил следы от наркотиков, то почему ничего не сказал? — в ее словах не было претензии — только желание разобраться во всем.
— Я сказал об этом Алисе и деду, но они, похоже, решили ничего не делать, пока можно держать ситуацию под контролем. Но, как ты понимаешь, ничего хорошего из этого не вышло. Я же не взялся за это, потому что ты сама видела, как Сережа реагировал на меня. Он бы даже слушать меня не стал, или наоборот усугубил бы ситуацию.
— Почему тогда мне не сказал? — удивилась Ника, и Алекс сжал губы, недовольный тем, что должен был сейчас сказать.
— Я дал слово не вмешиваться в вашу жизнь и дать Сереже шанс наладить ваши отношения, не говоря о его прошлом. Это было до того, как я узнал о том, что он вернулся к наркотикам. Но, поскольку веских доказательств у меня не было, я не мог ничего рассказать. Пытался предупредить, но…
— Но я не послушала, — закончила за него Ника, вспоминая тот вечер, когда Алекс много раз звонил ей.
— Ты решила, что я преувеличиваю, и тебя можно понять.
— Да уж, мне стоило прислушаться к тебе, — признала Ника и неопределенно повела плечами. — Сделай я это — всей ситуации можно было избежать.
Алекс удивленно посмотрел на девушку и нахмурился:
— Ты что-то вспомнила?
— Видимо, после сна память вернулась, так что да, я вспомнила все, что было утром. Не хотела бы говорить об этом.
Майер поникла — ей было неприятно вспоминать произошедшее. Похоже, догадки Алекса были вполне обоснованными.
— Ник…Что ты собираешься делать? — осторожно спросил он, накрыв ладонью руку девушки.
— Если ты хочешь узнать, вернусь ли я к Сереже, то нет — между нами все кончено. Сегодня я узнала и поняла слишком много, чтобы убедиться — с этим человеком я будущего не вижу.
У мужчины отлегло от сердца — по крайней мере в этом предположении его отец оказался не прав — слишком циничным был его сценарий.
— Знаешь, раньше я наивно думала, что Суворов ценит меня как специалиста, и, что даже если бы мы с Сержем разошлись, мне нашлось бы место в «Эдеме». Но, похоже, я ошибалась на его счет, как, впрочем, и на счет всех остальных, — на ее губах появилась грустная улыбка. Неужели единственное, о чем сейчас печалилась Майер — ее любимое детище? — Алекс, ты сказал, что прежде Суворов уже вмешивался в мою жизнь. О чем ты говорил?
Вся напряженная поза девушки говорила о том, что она жаждет услышать его ответ. Для нее было важно понять, как далеко заходили те, кого она практически считала своей семьей. Громов вздохнул и признался:
— Те таблетки, что тебе подсунула Алиса, спровоцировали выкидыш. В прошлом я встречался с такими (не смотри на меня так — я сам был в шоке, поняв, что знакомая принимала их), потому и так среагировал, когда увидел, что ты даешь их Свете.
— Это из-за них я не могу забеременеть? — Ника комкала в руках салфетку, боясь узнать, что из-за чьей-то дурацкой прихоти она не только потеряла желанного ребенка, но и больше никогда не сможет иметь детей.
— Нет, с тобой все в порядке. Но у Сережи не может быть здорового потомства — из-за этого и приняли такое решение. Сам же он сделал вазэктомию.
— Он… знал?
— О рисках? Да. Но о том, что собираются сделать его родственники — нет. Насколько я понимаю, ему Алиса рассказала историю о том, что срыв произошел именно из-за сбоя на генном уровне.
— То есть, сделала виноватым его?
— В некоторой мере.
— Почему мне никто не сказал о вазэктомии? Сережа ведь знал, как сильно я хотела…
— Судя по всему, он слишком боялся, что ты бросишь его, если он признается в этом. Да и пришлось бы объяснять, почему он так поступил, а этого никто не хотел.
В глазах Ники появилась злость, и это было куда лучше, чем тихое смирение с судьбой овцы на заклании.
— Что ж, он может радоваться — вазэктомия не имеет к нашему разрыву никакого отношения. Как, впрочем, и его прошлое. Только настоящее. — Вдруг, в ее глазах мелькнула искра озарения, и девушка недоверчиво посмотрела на Алекса: — Скажи, а что еще тебе известно о прошлом? Возможно, раньше Суворов тоже вмешивался в него?
— Если ты об аварии — то об этом мне ничего не известно. Не смотри на меня так — да, я наводил о тебе справки, — развел руками Алекс, даже не стараясь выглядеть смущенным. — Раз уж у нас вечер откровений, то могу себе позволить рассказать и такие нелицеприятные подробности! Такое впечатление, что всю информации о том инциденте просто стерли — ни записей, ни видео — ничего.
Ника задумалась, а спустя несколько минут произнесла:
— Как считаешь, Суворов может быть к этому причастен?