Все это было сказано с таким невозмутимым видом, что, если бы у Ники была возможность выключить звук и оставить только картинку, она бы наверняка решила, что Громов обсуждает с ней обычные рабочие вопросы по системе безопасности «Эдема». Более того — такой резкий переход от злости до спокойствия невольно заставлял с уважением думать о самоконтроле мужчины — он разрешал себе отпустить чувства и эмоции только в те моменты, когда это было по-настоящему необходимо и позволительно.
— Зачем тебе это? — девушка слегка наклонила голову, смотря на Громова. Ей действительно был интересен ответ, но мужчина, похоже, не собирался удовлетворять ее любопытство.
— Я спросил тебя не о том. Не забивай себе голову разной ерундой — от этого мало толку.
— И все же?
— И все же нам надо поехать в клинику.
Ника вздохнула, понимая, что ответ сейчас не получит, и сказала:
— Не думаю, что есть необходимость ехать в клинику. Первичный осмотр врач провел, рекомендации дал, а все остальное, как я понимаю, зависит от меня. Тем более, что у меня сейчас домашний режим. Ведь так?
— Совершенно верно, — кивнул Алекс. — Только я бы МРТ все-таки сделал. Чтобы удостоверится в том, что все в порядке.
— Громов, ты невыносим! Я приняла твои правила игры и даже не пытаюсь устраивать истерик. Будь добр пойти хотя бы на малые уступки.
— Уже, — вместо ответа произнес мужчина, и Ника удивленно моргнула.
— Что «уже»? Уже пошел на уступки?
— Нет, уже не устраиваешь истерик, — подытожил он, но все же примирительно кивнул. — хорошо, пока мы не будем ехать в клинику, но если тебе станет хуже…
— Тогда ты об этом не узнаешь, — пробормотала себе под нос Ника, споласкивая стакан.
Дом окунулся в сумерки, но спать ни одному из них еще не хотелось — даже Майер чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы еще по крайней мере пару часов пободрствовать. Каждый из них понимал — если продолжат сидеть на кухне, то рано или поздно снова сцепятся на какой-то новой теме, и тогда о спокойствии придется забыть. Единственный компромиссный вариант, который нашел Алекс, был предельно прост — показать гостье дом, а там, гляди, и нейтральная тема для разговора найдется. Этот вариант обоим пришелся по душе, тем более, что Ника уже давно с интересом вглядывалась в окна, где за спиной Алекса была видна лужайка с сочной зеленой травой.
Глава 21
— Здравствуй, дорогой, ты дома? — звонок мачехи был сродни грома среди ясного неба, но Алекс знал, что та не стала бы тревожить его в столь поздний час просто для того, чтобы поболтать.
— Привет, Рейчел, да, я дома. Что-то случилось? — встревожился он.
— Нет, ничего. Но я была бы признательна, если бы ты открыл мне ворота — буду через пару минут, — сказав это, женщина отключилась, оставив Алекса в недоумении. Ника с интересом посмотрела на Громова и спросила:
— Что-то произошло?
— Нет, но, похоже, скоро произойдет.
— Ты о чем? — настала очередь Ники волноваться. Она даже привстала, отставив в сторону горячий чай.
— Скоро сюда приедет Рейчел, а она редко позволяет себе визиты вежливости в такой поздний час. Знаешь, наверно, тебе лучше остаться здесь, а я постараюсь ее побыстрее выпроводить. Если, конечно, не случилось ничего серьезного, — Алекс взъерошил волосы и слегка прищурил глаза. Весь его вид говорил о том, что ему ужасно неловко за эту ситуацию, но ничего поделать он не может. Было очень странно видеть Громова таким. Сейчас он больше напоминал подростка, который в отсутствие родителей устроил вечеринку, нечаянно разбил любимую мамину вазу и теперь пытается скрыть это.
— Как скажешь, — как можно равнодушнее произнесла Ника и села обратно на плетеный стул — последний час они провели в саду, разговаривая о преимуществах жизни в частном доме и квартире.
— Я постараюсь побыстрее, — повторил Алекс и чуть ли не бегом направился в дом, а затем — к воротам.
После всего, что произошло с Никой за день, она почему-то думала не о том, насколько слепой была все это время, или как ей теперь строить дальнейшую жизнь, а о том, кто такая эта загадочная Рейчел. В душе копошился неприятный червячок ревности к абсолютно постороннему свободному мужчине и обида на то, что он решил спрятать ее, а не соврать навязчивой гостье.