— Отлично, значит ты поймешь, почему я так хочу вернуться! — но он не успел даже взяться за ручку, потому что двери сами вдруг открылись, и на кухню вошел Дмитрий Викторович. — Что ты уже ей сказал? — увидев хмурое лицо отца, спросил Алекс.
Громов-старший бросил насмешливый взгляд на сына, удивленный его реакцией, а затем обратился к жене:
— Может, вы и не родственницы, но порода точно у вас одна! Тот же гонор, холодное спокойствие и умение оставить последнее слово за собой. Не знаю, как насчет любви к чужим деньгам, но в обиду девчонка себя точно не даст, и терпеть ничего не будет.
— Я же говорила! — вскрикнула Рейчел и испуганно зажала ладонью рот, после чего тихо спросила: — а где…?
— Ушла, — присаживаясь на высокий стул, просто ответил Дмитрий Викторович.
— Как ушла?! — Алекс пулей выскочил из кухни, а мачеха рассмеялась, увидев, как играют желваки на лице пасынка — да уж, таким она его еще ни разу не видела.
— Дурак ты, Громов, но я тебя все равно люблю, — женщина подошла к мужу и обняла его, а тот развернулся и с явным удовольствием положил голову на грудь жены. — Ладно, пошли собираться, а то, не ровен час, нас тут прибьют по-тихому за порчу нервов. Уж я ваш крутой семейный нрав знаю. А налаживать связи будешь в следующий раз — пока с тебя хватит, — Рейчел легко коснулась губами губ Дмитрия и потянула его за собой, а тот и не думал сопротивляться.
— Ника! — первым делом Алекс бросился к входным дверям, но, увидев, что те плотно закрыты, поднялся на верх и направился прямиком к спальне девушки. Забыв даже постучать, он буквально ворвался в ее комнату и удивленно замер, когда увидел, что Майер спокойно сидит на кровати с бутылкой воды в руке.
— Что-то случилось? — с беспокойством спросила она, Алекс смущенно запустил руку в волосы.
— Прости, я думал, что ты…
— Что я что? — девушка сделала шаг к нему и удивленно изогнула бровь.
— Сбежала, — тихо закончил мужчина, чем заслужил ее усмешку.
— Твой отец, конечно, как и ты, совершенно несносен, но не настолько. Мне не хотелось быть грубой, но его отношение… — Ника покачала головой. — Алекс, прошу тебя, когда к тебе в следующий раз кто-то придет — позволь мне отсидеться здесь. Как я уже сказала — мне не место там. Они думают обо всей ситуации черт знает что, и считают меня не только охотницей за деньгами, но и твоей… — девушка не закончила, и только отвернулась, чтобы забрать таблетки — сейчас ей было сложно подобрать подходящее слово.
Мужчина видел, насколько встреча с его родственниками ее расстроила, но не мог понять причину этого. Да, отец мог быть жестким, но для Ники это никогда не было проблемой — он на своей собственной шкуре почувствовал, как она общается с подобными типами. Тогда в чем причина? Что настолько ее расстроило, что «железная леди» сбежала?
— Моей кем? Кем, ты думаешь, они тебя считают? — Алекс резко развернул девушку и заставил посмотреть в его глаза.
— Твоей девушкой. Той самой, что купилась на дорогую жизнь с обеспеченным мужчиной, — в ее глазах он увидел сожаление и боль, будто разговор напомнил ей о чем-то неприятном, но давно забытом. — И не говори, что это не так. Они судят по тому что увидели, а уж все остальное и так прекрасно додумали. Мне не привыкать, что считают содержанкой, думающей только о деньгах. За много лет с твоим братом я привыкла к этой роли. Но ведь сейчас я даже не давала никакого повода для этого! Я для тебя посторонний человек, но они этого не видят! — девушка отвернулась, и Алекс сделал шаг к ней, после чего осторожно обнял Нику за плечи.
— Выкинь эти глупости из головы. Причем все. Они не думают так — отец просто слишком подозрительный ко всем, потому что и сам знает цену настоящим людям. Рейчел же с первого взгляда приняла тебя. Ну а то, что ты для меня посторонний человек — и вовсе чушь, — мужчина снова развернул ее лицом к себе и слегка приподнял подбородок девушки: — Знаешь почему они считают тебя — моей девушкой? Потому что я дал понять, насколько ты для меня дорога, — последние слова Алекс произнес на одном дыхании, боясь, что в следующий раз не решиться сказать их. После этого он склонился к Нике и накрыл ее губы своими. Поцелуй оказался немного робким и нежным — уже много лет Громов никого так не целовал, предпочитая и в ласках действовать так же уверенно, как и во всем остальном. Но в этот раз он по-настоящему боялся того, что его могут оттолкнуть или… вежливо отстранится. И тот и другой вариант означали бы одно — у него нет шансов. Но Ника, казалось, замерла, удивленная его действиями, а после нерешительно ответила на поцелуй, коснувшись рукой его груди.