Суворов нервно сглотнул, а Алекс тем временем продолжил:
— У меня есть запись, подтверждающая не только виновность Сережи, но и то, что ты ко всему причастен. Не спорю, доказать твою вину будет сложно, но вот с ним… Срок давности преступления еще не истек, а у меня найдется достаточно связей для того, чтобы дело снова открыли, и на этот раз все проверили так, как надо, а не под твою диктовку. Как считаешь, на сколько лет он может сесть? Авария, в которой погиб человек, и приведшая к серьезным травмам еще двоих, нахождение за рулем под действием наркотиков и, как вишенка на торте — скрылся с места преступления. Думаю, несколько лет ты его не увидишь. Хотя, с учетом твоего возраста это могло бы звучать скорее, как «никогда».
— Не смей, слышишь, не смей! Неужели из-за какой-то девки ты готов… -
— Нет, не готов. Пока. Но я не уверен в том, что ты больше не постараешься взять меня за горло, чтобы потешить свои амбиции. Я уже сказал — дай мне повод, и ты поймешь, что явно недооценил меня. Я не играю в твои игры, но если надо будет — дам отпор, так и знай.
Алекс с ненавистью смотрел на деда и не понимал, как мог быть всю жизнь настолько слеп. То, что он сказал о Сереже, конечно же, было блефом — по крайней мере пока он не готов был пойти на такой шаг. Брат много раз ошибался, но и у него должен быть последний шанс. Если уж Сережа не воспользуется им и не начнет жить своей жизнью, то нет смысла ждать, что он измениться. Но пока…
Что-то в атмосфере комнаты поменялось, и все разом ощутили это. Суворов сцепил пальцы на столе и втупился в них взглядом. Какое-то время он молчал, после чего вдруг изменился в лице. Он взял себя в руки и снова стал тем непреклонным, непробиваемым человеком, которого Дима встречал в молодости. Когда мужчина заговорил, его голос звучал тихо, но в наступившей тишине его слышал каждый присутствующий.
— Ты правильно сказал, Саша, ты не играешь в мои игры — ты слишком слаб для них. Но твоя проблема в том, что в них играю я, и, похоже, теперь придется немного изменить формат и состав нашей встречи.
После этих слов двери открылись, и в зал вошли двое охранников, которые вели под локоть Нику и ее малолетнюю племянницу. Волосы девушки были растрепаны, а на губе был виден едва заметный потек крови. Ее взгляд был загнанным, как у зверька, и только руки по-прежнему цепко держали Машу, готовые отбиваться снова.
Алекс и его отец резко поднялись, но Суворов рявкнул:
— Сидеть! Мои парни их и пальцем не тронут, если обе будут хорошими девочками. — затем он перевел взгляд на Нику и спросил без тени улыбки: — Ты же все сделаешь так, как надо, а Вероника? Поверь, мне бы не хотелось снова причинять тебе боль. А пока вы можете сесть. В ногах правды нет, уж поверь мне, — девушка осторожно подошла к диванчику и присела, усадив Машу рядом. Девочка сразу же прижалась к тете пряча лицо у нее на груди.
Увидев, что теперь ситуация полностью под его контролем, Алексей Николаевич продолжил:
— Значит так, скажу всего один раз, так что слушай внимательно. Мне нужен твой брат, и где ты его достанешь — меня не интересует. Я не могу утверждать этого, но более чем уверен — он уже побывал у тебя. Соответственно, ты знаешь или по крайней мере догадываешься, где его найти. А нет — твои проблемы, девчонок я не отпущу, пока не получу его назад. Сережа болен, и если уж всем остальным на это плевать — я побеспокоюсь о нем сам. Второе условие — ты удаляешь видео, о котором рассказал, со всех носителей и забываешь обо всем, что увидел. Твой брат никогда не врезался в другую машину — это она не справилась с управлением, — Суворов произнес это с нажимом и не глядя, указал на Нику. Девушка съежилась, понимая, в какой опасности находятся их жизни.
— Я знал, что ты мразь, Алексей, но чтобы настолько… — Громов-старший презрительно скривился и покачал головой. — Отпусти хотя бы ребенка — она и так уже слишком напугана.
— Оставь свои проповеди при себе. Каждый защищает свою семью так, как считает нужным и приемлемым. Просто мои способы куда действеннее и надежнее, чем те, которые выбираете вы. Впрочем, мы отошли от темы — что ты скажешь, Алекс? Будем и дальше играть в молчанку, или наконец-то начнешь что-то делать? У меня времени много, а вот терпения, знаешь ли, мало. Не люблю, когда люди идут на пустой принцип. Давай же, сыграй снова в принца на белом коне, у тебя же так хорошо выходит играть эту роль!
Молчание затягивалось — Алекс бросал на Нику обеспокоенный взгляд, злясь на то, что не может сейчас ничего предпринять. Как такое вообще могло случиться? К его дому же была приставлена охрана! Суворов ухмыльнулся, заметив обескураженность внука.