Сережа все говорил и говорил, будто выплевывая каждое слово и наслаждаясь тем, какой эффект создает его речь. Он не мог остановиться — поток давно сдерживаемой чистой ярости и ненависти, которые накапливались в нем долгие годы, наконец выплеснулся наружу.
Маша прижалась плотнее к Нике, а девушка понимала, что впервые видела бывшего жениха таким. Он не был хорошим или плохим — перед ней стоял сильный мужчина, который уверен в одном — сейчас его поставили на колени, но он не сдался, а сделал так только по собственному желанию. Он знал, на что шел, и принял сложное решение, даже понимая, что лишится свободы.
Его уверенность и отсутствие страха и уже привычного преклонения заставляли Суворова в который раз за день злиться и нервничать. Он верил, что, заполучив внука, увидит сломленную и слабую личность, для которой, пусть и со временем, но станет спасителем, избавившим его не только от зависимости (во что, кстати, слабо верилось), но и от серьезного конфликта с братом и бывшей невестой. Мужчина бледнел, а его руки начинали все сильнее дрожать. Адреналин в крови и злость сковали тело, не давая даже малой возможности сказать или сделать что-то.
— Ты… — только и смог произнести старик, но даже это короткое слово получилось совсем тихим и утонуло в потоке яростных слов младшего внука. Алексей Николаевич уже давно перестал понимать, о чем же именно говорит Сережа — знал лишь, что тот вряд ли осознает, что говорит — не может это быть правдой. В висках появилась острая боль, и мужчина скривился, но, на удивление, не смог прикоснуться к ним даже кончиками пальцев — рука отказывалась слушаться и почти ничего не чувствовала. Картинка перед глазами начала расплываться, и Суворов уже даже не мог точно сказать, кто же находиться в комнате кроме него — сознание будто разом покинуло его, хотя он по-прежнему бодрствовал.
— Алексей! — вдруг прервал Сережу Дмитрий Викторович. — Вот черт! — он первым понял, что со стариком что-то не так, и вскочил на ноги. — Да не стойте же — быстрее вызывайте скорую! — мужчина подбежал к бывшему тестю и нащупал пульс — тот был слабым, но вряд ли в таком преклонном возрасте вообще может быть другой.
Не прошло и нескольких минут, как в зале появились доктора, которые начали быстро суетится вокруг мужчины, попеременно то измеряя пульс, то проверяя зрачки, то вкалывая какие-то лекарства.
Громовы стояли растерянные от того, что увидели. Еще утром Алексей Николаевич был уверен в том, что никто не сможет пошатнуть его трон, но уже спустя несколько часов попал в реанимацию, не выдержав жестких слов Сережи. А ведь он всегда считал младшего внука самым слабым звеном своей семьи.
Как только это стало возможным, Алекс подскочил к Нике и обнял ее. С некоторым вызовом он взглянул на охранника, который тогда еще стоял рядом с ней, но тот ничего не сказал — все условия сделки были выполнены.
Прижавшись лбом к ее лбу, мужчина тихо прошептал:
— Прости, я даже подумать не мог, что он сможет зайти так далеко.
Девушка прижалась к нему плотнее и почувствовала, как щеки становятся влажными от слез. Одной рукой она обнимала Алекса, другой же прижимала к себе испуганную Машу. Девочка уже поняла, что они в безопасности, но большое количество посторонних людей в комнате ее пугало.
Шум привлек внимание Ники, и она приоткрыла глаза. Каждый присутствующий в комнате выглядел растерянным или испуганным — всех волновала судьба Суворова, какой бы сволочью он ни был. Но был среди них и тот, кто отрешенно наблюдал за всем, просто констатирую произошедшее как факт. В его взгляде не было жалости или страха — скорее интерес обывателя, хотя это, пожалуй, лучше, чем ликующие искорки победителя в глазах. Сережа старательно избегал любой возможности случайно посмотреть в сторону бывшей невесты. Он отворачивался, смотрел в окно или даже делал вид, что их просто не существует в комнате, но только не смотрел на Нику. Виной тому, как догадалась девушка, был стыд, ведь теперь она знала обо всех его ужасных тайнах. Впрочем, сейчас она была даже рада этому, ведь и сама не хотела говорить с ним — куда легче было сделать вид, что они не знакомы. Но это было не так, и оба прекрасно это понимали.
Кто-то из охранников указал на Сережу, и старший врач бригады подошел к парню, объясняя ситуацию. Тот рассеянно кивал, соглашаясь со всем, о чем говорил медик, и очень скоро он и все охранники Суворова покинули зал, чтобы направиться в больницу.