— Добрый день! Сержант Виктор Семашко, — вежливо показал ксиву, — Вы превысили скорость. На данном участке ограничение пятьдесят, вы ехали сто двадцать. Позольте ваше документы.
Голос у мальчишки дрожал. Руки тоже. Нехорошо. Жалко его как-то. Даже если б настроение другое было…
Отдал документы. Выписали штраф, уехали. Когда сержант уходил, вроде бы даже плечи расправил. Типа справился с мажором на дорогой тачке. Ну, пусть. Авось поможет ему как-то поборзее быть.
Домой доехал уже по-черепашьи. В спальне кровать смята. Простыни, подушки все пахли ею. Сашко. Вишней и нежным, сладким ароматом ее тела. Как маньяк, зарылся носом, вздохнул. Вся кровь толчками вниз. В голове пустота.
Зачем же ты уехала, Сашка? Что за приколы в этих всех “слишком рано”, “слишком поздно”, “пойдет”? Я тебя люблю. И буду любить.
А значит, ничего, подождем.
Александра
— У меня нет слов, Саша. Просто нет слов, — Маша качнула головой. — Какой-то капец. Я, конечно, предполагала, что Степа конченый, но чтоб настолько.
— Я тоже хороша, Маш. Это не в первый раз уже. То есть именно так жестко — в первый, но и другое уже бывало. А я все как дура верила, когда потом в ногах валялся… Ну, в любом случае, сделанного не воротишь. Теперь все кончено. Раз и навсегда.
Я сделала паузу, давая подруге переварить информацию. Встала, взяла наши опустевшие чашки и, сполоснув их, поставила снова под краник кофемашины. Запустила программу.
— Мне как-то не по себе, Саша. Что Степе помешает тебя донимать и дальше? Сюда припереться, например…
— Ну, папины связи доходчиво ему объяснили, что этого делать не стоит. Кроме того… У меня вроде как… В общем, Маша, я теперь с Демидом.
Глаза подруги расширились от удивления.
— Оу, вот это новость. И… как все вышло.
Пришлось рассказать ей, как же все вышло. Не упуская в числе прочего вчерашний инцидент. Да, сегодня, через время мне собственная реакция казалась более неадекватной, чем реакция Демида на мой отъезд домой, но все таки умолчать я не могла. Пусть Маша скажет, похоже ли, что…
— А я видела, что между вами искрит, — сказала девушка, когда я закончила рассказ. — Прям настоящие громы и молнии. Ну, что ж так даже лучше. Клин клином, так сказать. Да и в обиду Демид тебя не даст, это точно.
— Знаешь, я слегка перенервничала, когда он стал орать и давить, — призналась я. — Как де жа вю какое-то…
— Саш, ну понятное дело, что тебя будет все подобное тригерить, — хмыкнула подруга. — Но, если бурные сцены по поводу и без будут продолжаться, то ты уже знаешь, что надо бежать не дожидаясь пока все зайдет слишком далеко.
— Такого же не может быть, правда? Ну, чтоб Демид был как Степа?
— В жизни, Саша, все может быть. Но что теперь? Ты от каждого мужика шарахаться будешь от страха, что он окажется мудаком? Дальше что? Сорок кошек?
— Да, ты права, — вот только если я обожгусь мне будет не просто страшно и обидно, как со Степой, а по-настоящему больно. Потому, что к Степе чувства угасли. Это произошло как-то незаметно. Постепенно. Не могу сказать, в какой момент. И они в любом случае не были такими сильными, как те, что к Демиду…
— Или если хочешь, то поставь все на паузу. Побудь одна, приди в себя, подумай чего ты хочешь. Искры это дело такое, были и были. У вас все как-то слишком быстро. Что если это просто последствия пережитого тобой? Ну, там необходимость в защите или чтот-то типа этого?
— Нет, — перебила я. — Я хочу быть с Демидом. Хочу попробовать…
— Вот. Видишь. Что и требовалось доказать.
— Но я записалась на психотерапию. Хочу проработать случившееся, чтоб действительно перестать постоянно ждать повторения такого же в новых отношениях.
Поговорив еще немного мы с Машей попрощались. Заперев за ней дверь, я принялась разбирать вещи. Вчера у меня уже не было на это сил, а сегодня я ждала Машу, так что…
Пару часов спустя возникло ощущение, что я отсюда и не переезжала. Все на своих местах, все как раньше. Только вот я изменилась. А еще у меня больше нет работы. Поэтому, закончив с обживанием, я села за компьютер. Зашла на сайт поиска работы, обновила там свое резюме. Поискала подходящие варианты и отправила его по ним. Запоздало подумала, как пойду на собеседование с таким лицом. Ну, ничто не мешает его назначить, скажем, через несколько дней. Не будет же губа заживать вечно.