— Разнополая дружба — это миф. Очень удобный, чтоб использовать его когда надо, кстати.
— И что же ты получил, использовав его?
— Как что? Целых три часа в твоей компании.
— Первых и последних.
Мужчина как-то очень недобро усмехнулся.
— Это мы еще посмотрим. А теперь идем, отвезу тебя…
— Я никуда с тобой не поеду! — выпалила я.
— Ладно. Как хочешь. До встречи, Саша!
Дерзко подмигнув напоследок, он зашагал к своей машине. Стоя, как вкопанная, я смотрела как удаляется широкая мужская спина. Что это было вообще? Что он имел в виду под этим своим “еще посмотрим”? Неужели…
Мне не понравилось чувство, возникшее внутри от этого “неужели”. Приказав себе держаться подальше от этого мужчины и этим успокоившись, я полезла в сумку за телефоном чтоб вызвать такси.
Глава 4
— А почему ты без машины, дорогая? — спросила мама, когда я приехала к ним с папой.
— Да… После ночной решила не рисковать, — выпалила я. — Машину оставила на рабочей парковке и взяла такси.
“Ты после ночной, лучше за руль не садиться, реакция не та”.
Хрипловатый и бархатный голос эхом прозвучал в ушах и меня передернуло. Я вру маме еще и его словами! Приехали! Не то чтоб я этого раньше не делала — не лгала родителям — с тем, насколько строгий у меня папа, это просто невозможно, но…
— Ты же говорила, что заехала куда-то на завтрак, — вышел из кухни папа.
— Ну да. В кофейню, пап. Она в пешей доступности.
— Ты сказала — “заехала”, - настороженно нахмурил кустистые брови он.
— Макси-и-им, — укоризненно протянула мама.
— Оговорилась, товарищ полковник, — улыбнулась я и поцеловала папу в привычно идеально чисто выбритую щеку. — Готова понести наказание.
— Проказница, — крепко обняв меня, щелкнул по носу.
— Саша, может быть все-таки поешь? Я оладушек пожарила.
— Ну хорошо, — сдалась я.
Есть, конечно же, не хотелось, но так я маму не расстрою, а папа считает, что “когда я ем, я глух и нем”, так что никаких распросов, а значит и угроз засыпаться.
Папе кто-то позвонил и он ушел говорить в комнату.
Стоило мне сесть за стол, как Маркиз — огромный и пушистый черный кот — запрыгнул на колени и принялся громко мурчать.
— Привет, Ма-а-рик! — я стала его гладить, — Привет, моя лапочка! Ма-ам, зачем вы его так раскормили? — спросила, взвешивая в руках мягкую тушку.
— Да ничего не раскормили. Он столько же весит, сколько и когда ты в прошлый раз взвешивала.
— Сколько, мам?
— Семь.
— Мам, ты понимаешь, что своей добротой укорачиваешь его жизнь? Лишний вес — это нагрузка на суставы, внутренние органы.
— Но он же просит!
— Мам, это кот. Тем более кастрированный. Он всегда просит. И будет просить. Да, Марик? Ты же не понимаешь, что нельзя переедать, а вот мамочка должна, — подняв кота с колен, я поцеловала его в нос, в брюшко и спустила на пол.
— Мам…
— Не больше шестидесяти грамм в день, — покорно сказала она.
— Вот, теперь ты у меня умница, — копируя интонацию, с которой она говорила мне то же самое, когда я в школьные годы приносила пятерки, сказала я.
В кухню пришел папа и мы принялись за еду. Оладки были изумительные, как и вишневое варенье, собственноручно приготовленное мамой из наших дачных вишен.
— Ладно, девочки. Я поехал в участок, — сказал папа. — У них там дело серьезное, понадобится помощь. Буду после обеда.
По очереди поцеловав нас с мамой, папа ушел.
— Все никак не успокоится, — сказала мама, когда за ним закрылась дверь. — Полгода уже как на пенсии, а все равно…
— Мам, ну это же дело его жизни сама понимаешь. Неужели тебе бы хотелось, чтоб он во дворе с мужиками в нарды играл днями либо телек смотрел? А так и ему ощущение, что без него в участке никак, и Анатолию Алексеевичу помощь. Хоть он и сам профи, но у папы опыт.
— Да, ты права.
— Ладно, я пойду душ приму, — сказала я, выбираясь из-за стола.
Было понятно, что дальше разговор пойдет о нас со Степой, а я почувствовала, что не готова к нему. Боялась наговорить лишнего. Знаете, лучше всего когда родители в принципе не в курсе того, каким придурком может быть ваш жених. Все потому, что вы потом помиритесь, а у них осадочек останется. Именно поэтому мама, а тем более папа о моих конфликтах со Степой редко бывали в курсе. И сейчас я жалела, что вообще проговорилась. Да, мама у меня на редкость мудрая, никогда не осудит, но поддержит и совет дельный даст, но все равно…Она теперь будет переживать, а успокоить мне пока нечем. Потому, что извиняться Степа, похоже, не планирует.