Она вернулась подавленной. В ресторане почти не разговаривала. Аффонсу больше говорил с Сержокой и почти не смотрел на Аурелию: его интересовал парень.
Наконец обед закончился.
Сержока договорился с Аффонсу о встрече на вечер. Аурелия сказала, что не сможет пойти, она устала. Это была ложь: она не хотела идти, потому что у нее не было лица, чтобы показать.
Она пришла домой, надолго погрузилась в пенную ванну и подумала: «Скоро он у меня и тело отберет». Что же делать, чтобы вернуть то, что было ее собственностью? Ее индивидуальностью?
В задумчивости она вышла из ванны. Обтерлась огромным красным полотенцем. И думала, думала… Взвесилась на весах: вес был хорошим. «Скоро он у меня и вес отберет», — подумала она. Подошла к зеркалу. Внимательно посмотрела на себя. Но ее больше не было.
Тогда… тогда она вдруг сильно ударила себя по левой щеке. Чтобы проснуться. И продолжала смотреть в зеркало. И, как будто этого было мало, дала себе еще две пощечины. Чтобы найти себя.
И это случилось.
В зеркале проступило человеческое лицо, грустное, тонкое. Это была Аурелия Насименту. Она только что родилась. Рож-де-ни-е.[4]