Тела, бившие друг о друга совсем хаотично из-за щекотки, доводили обоих так сильно, как они бы не смогли бы обрадовать друг друга – одновременная пытка и общее чувство беспомощности, и главное – неспособности лучшего друга сердца прилететь на помощь, как бы сильно его не звали... Ведь он был столь же беспомощен сейчас и изнывал от той же самой пытки! Мирдал пищал и крупно бился, катая на себе пегасочку, желавшую хоть немного облегчить его муки и отвлечь от них поёрзыванием по вынужденному вновь обрести силу стержню, но лишь больше его пытала ворошением пёрышек между боком и лапками, а нервно мотавшийся хвостик доводил Мирдала до заливчатого смеха-скула, оглаживая его яички.
Саму пони уже давно поглотила лавина оргазмов, обрушивавшихся одна за другой, она захлёбывалась смехом, сексом... И счастьем? Да, счастьем! Тепло тела Мирдала и его близость, пусть и такая странная, наполняли пони безудержной радостью. Если бы сейчас вынуть её душу, ей бы можно было запустить технику во всём Нашаре! Силясь выкрикнуть имя Мирдала, она потянула дракона на себя и вместе с ним упала с кровати, во власть как будто бы взбесившихся перьев, которые с ещё большим остервенением накинулись на конечности несчастных пленников, утопающих в друг друге. Пушистый любовник, стенавший от такого же счастья, придавил кобылочку своим телом, часто подымаясь с неё и, наконец, завалившись на бок, безуспешно отбрыкиваясь от пёрышек задними лапками.
Его аура распалялась с той же скоростью, резонируя с любовью пегасочки и подталкиваемая к действию уплывшим на волнах блаженства сознанием. Между теревшимися друг от друга, прижатыми и доводимыми щекоткой до неестественно-мощной радости крылатыми в буквальном магическом смысле проскочила искра, и их ауры слились в одну огненно-золотую. Сначала глазки обоих раскрылись в надежде, что а этом будет их путь ко спасению, ведь взаимная, искренняя любовь всегда спасала пони и их друзей... Но Дейбрейкер знала толк в магии. Путы соединяли не только тела, но и души, потому всё, чем окончилось энергетическое соитие... Это большее умножением мук, так как оба пленника начали испытывать не только собственные телесные страдания, но и безумие в энергетики своей половинки, равно как и телесную щекотку.
- Прф-ф-ф, – пропищала пони. – Миффал... Мфя фофи.... Фо…
Она обмякла, хотя её дыхание явно говорило о том, что она в полном порядке... Или не в полном, если потеряла сознание от щекотки и наслаждения! Заскуливший Мирдал излился в её уже бессознательное тело и замер... Пёрышки наконец-то прекратили свою пытку и дракон смог нормально дышать.
- Надеюсь, вам понравилось, – услышал он голос Селестии.
Мирдал с обречённостью и укором посмотрел на аликорна: по сути, это всё, что он мог сейчас делать... Помимо полного счастья и наслаждения от пребывания связанным с Хелли – во всех возможных смыслах.
====== Скрытые опасности ======
Мирдал по своей скромности не любил шумных празднеств, да и Хелли предпочитала изрядно поднадоевшим ещё в Эквестрии вечеринкам безмятежную тишину. Потому на время проведения фестиваля оба сговорились выскользнуть из-за стен в тихое местечко, чтобы познакомиться с менее шумными и более прекрасными сторонами Нашара. Озерцо, видное от города, но тихое в данный момент всеобщего веселья, было принято идеальным местом для культурного отдыха. Тому способствовала и ровная гладь, отражавшая ясная стараниями залётных пегасов небо, мягкая травка на бережку и живописный лес, через который просматривались порушенные дома оставленной деревеньки.
Хелли, прихватившая с собой несколько разнообразных вкуснях, быстро разложила на зелёной траве клетчатую клеёнку, на которой стала расставлять блюда: зная хищные нравы драконов, пони ограничились ввозом сладостей и грифонских блюд, среди которых особое место занимала хорошо прожаренная рыба без кости, продававшаяся под маркой “хот-фиша”. Впрочем, поскольку Мирдал был Светлым, своё место на клеёнке нашли также печёные яблоки, вишнёвый пирог, газированная шипучка, сахарная вата, конфеты и прочие сладости. Тёные, конечно, тоже любили разнообразить свой рацион, но чаще предпочитали что-то мясное. Зато Мирдал, как правило, ограничивался только энергетическим питанием, за что поняшка его постоянно корила и пыталась в него впихнуть хоть что-нибудь – наверное, ей это, как кобылице, доставляло своё удовольствие, удовлетворяя материнский инстинкт. Но и на этот раз Мирдал нашёл, как отвертеться и не поглощать даже растительную пищу:
- Ты же не будешь набивать живот перед купанием? – Взяв кусочек пирога, дракон покрошил его нескольким милым, но бойким птичкам, вылетевшим из леса и наградивших разумных крылатых за щедрость звонкими трелями.
- Опять я зря тащила на себе такую тяжесть! – фыркнула пони, явно лукавя насчёт “тяжести”. Сумка в несколько кило не могла быть для неё непосильным весом. – И о каком купании ты говоришь? У вас в воде водятся... – она вздрогнула. – Даже не хочу думать, что именно! Мне мой друг показывал свой дневник!
- Это который технолог? – Других более-менее возможных знакомых из Тёмных Мирдал не смог упомнить... Поняшка почему-то вообще редко делилась рассказами о предыдущих посещениях Нашара. – Я же с тобой, – пересев поближе к синешёрстой, он окутал её своими крылышками, стараясь хотя бы на этот раз не защекотать нечаянно, и аккуратно положил свой носик на её голову. – Да и защита, поставленная твоим знакомым, сейчас довольно близко, не уверен, что монстры решатся к ней сунуться.
Пони вздохнула и вышла из-под дракона, пронырнув между его маховыми пёрышками. Они всё-таки скользнули по шерсти и поняшка фыркнула-хихикнула – нет, она слишком легко поддавалась щекотке!
- Пожалуй, мне и вправду стоит помыться, – заметила она и, закрыв один глаз, взглянула на золотого. – А ты подсматривать не будешь?
Мирдал поборол в себе очередную шутку, на которые в такой романтичный момент не было настроения.
- Не буду, – он одобряюще улыбнулся пегасоньке, давая ей возможность воплотить очередную её задумку, которые каждый раз воплощались, стоило ей попросить дракона отвернуться или закрыть глаза.
- А жаль... – тихо проговорила кобылка и побежала к воде. Оглянувшись на дракона, она строго посмотрела на него, и Мирдал со вздохом отвернулся. Только тогда поняшка зашла в озеро.
Вода оказалась вполне прогретой и очень приятной. Раскрыв крылья, Хелли опустила их на воду и по-собачьи поплыла вперёд, почти доставая своими копытцами пока ещё близкого дна. Но вскоре прохлада воды подсказала ей, что она забралась на глубокое место. Пони ещё немного плавала по кругу, стараясь успокоить сердце и дыхание. Мирдал... Был странным драконом. С очень странной любовью к некоторой жестокости.
Ну, а она сама разве была другой?
- Помогите! Спасите! То-о-о-ону! – завопила Хелли.
При всей проницательности Мирдала ему часто было сложно находить общий язык со своей пегасочкой и подстраиваться под неё. Если бы он ответил, как планировал вначале, что не может глаз отвести, она бы могла и обвинить в том, что он только и думал, что о разврате. А в прошлый раз, когда Хелли себя связала, оказывается, она была настроенна не на игры с оттягиванием удовольствия, а на быстрое спасение. Возможно, его кобылка (побывшая однажды даже самкой) специально вгоняла золотого в противоречия, чтобы поддержать к себе интерес для “дракона-завоевателя”, однако всё, чего тот желал – просто быть с нею.
Потому на тревожный крик дракон среагировал сразу, взлетев с места и входя в воду прямо рядом с бившей по поверхности крыльями пегаской, подхватывая её передними лапками за талию, чтобы не только помочь удержаться на плаву, но и прижать потеснее к себе.