- Мы, конечно же, обсудим вопросы различного оружия, но не думаю, что мои подданные смогут хотя бы представить себе возможность воспользоваться такими... Средствами защиты. – заметила Селестия, стараясь деликатно избегать прямого отказа. Она уже видела, на что способны зверодраконы. – Что же касается нашего сотрудничества... – тут кобылица весело взглянула сначала на пегаску, а затем на златошёрстого спутника. – Я уверена, что дружба между нашими мирами со временем станет крепче кантерлотского дуба. Во всяком случае, Светлейший Мирдал смог доказать, что даже Тьме иногда не повредит немного света. Я очень довольна тем, что он помогает нам добиться взаимопонимания.
- Честно сказать, тут представляю Харадол, а не Нашар, – поправился бывший демиург, ныне ограничившийся ролью посла – всё же в натуре этого солнечного пушистодракона было скорее улаживать конфликты, а не принимать тяжёлые и ответственные решения. – Это, поясню для Светлейшей Принцессы, земли Светлых драконов, откуда прибыли и Тёмные, желавшие независимости.
- Я же надеюсь, она таковой и останется? – Инанна отдала свиток обратно Зорату и приосанилась, посмотрев на Мирдала с высоты царственного сидения.
- Над вашей волей мы не властны, -Мирдал добродушно приложил крыло к сердцу, а потом расправил в сторону сар-волод, – но желаем с вами равной дружбы.
- Хорошо... – Инанна успокоилась, но, после того, как Зорат дёрнул ухом, вспомнила и о его насущном вопросе: – Но всё же, если вам требуется какая-либо помощь от нас в дальнейшем, мы бы желали знать, какая, чтобы хорошо подготовиться к её оказанию.
Так Инанна, не проявлявшая столько ксенофобии, сколь сар-волх, перефразировала его “Не просто же так они в друзья набиваются – поинтересуйся, что им надо, только ли военного союза и беспошлинной торговли?”
Селестия чутко уловила настроение Инанны и слегка улыбнулась.
- Давным-давно раса пони была так же... – она чуть замялась, подбирая слова. – Сведуща в тёмной материи, как и вы. Три народа пони жили, воюя друг с другом, пока они не убедились, что раздор положит конец их миру и им самим. Мы видим, что вы тоже стремитесь объединиться, как и мои подданные когда-то, но, в отличие от них, вас окружает множество внешних врагов. Потому мы предлагаем вам копыто дружбы в обмен за возможность помочь вам восстановить мир на своей земле. Любое зло опасно, и не важно, скрывается ли оно на Далёком Севере или в звёздных далях.
“Боятся навов,” – заключил Зорат, успокоенно улыбнувшись. Конечно, гады, лезшие из внепространства, кого угодно заставят сплотиться.
- С одной стороны, возможно, зря вы бросили Тёмную Материю, – Инанна перешла на довольно ёмкий пони-термин, – но у каждого народа свой путь, нам ли не знать... и союзники с разноплановыми талантами, вам ли не знать, гораздо сильнее, чем однобокие. Тут гораздо важнее духовное родство.
Мирдал многозначительно глянул на пегаску, не сдержав лившей из глаз доброты, но до самого конца заседания он себя сдерживал, стараясь не выдавать на работе личные чувства. Зато потом...
- Какая красота!
Хелли ударом копыт распахнула двери своей комнаты и сразу бросилась на кровать, не позаботившись даже избавиться от седельной сумки. Мирдал тоже восхитился предоставленной им “дипломатической квартирой” – по сути, целым небольшим домом в центре Нашара. Хотя для каждого посла предоставлялась отдельная комната, обставленная с уютом и роскошью, не зазорным и для принцесс, Мирдал сильно сомневался, что будет ночевать с Хель в разных комнатах.
- Только, умоляю, потише, – присев подле сине-алой пегасочки, Мирдал почесал её коготком за ушком, другой лапкой разминая уставшее копыто и массируя напряжённые мышцы. – Над тобой спит Селестия. Ну, или ест под одеялом эклеры из трактира по-соседству.
Хелли вытянулась, крылом сбросив сумку на пол.
- Эти переговоры... Убивают. Только вот что странно, от принцессы Селестии исходит такой аромат... – она понизила голос до шёпота, словно боясь, что её услышат. – Как будто бы она стоит перед самцом…
Пегаска вытянулась и сладостно причмокнула от наслаждения.
- Самцом! – вдруг сказала она, оттолкнувшись всеми ногами от постели и встав так быстро, что едва не заехала крупом в нос Мирдалу. – Как же я могу быть такой эгоистичной! Ты же тоже вымотался от этих нудных переговоров! А ну-ка ложись! Я должна как следует размять твои пёрышки! Каждый пегас проходит раз в месяц массаж крыльев, а тебе явно приходилось долго ими не пользоваться!
- В смысле? – Альтруистичный крылатый не так легко поддавался на уговоры, сам приступив к умелому разминанию крылышек пегаски, имевших те же чувствительные точки и затекающие узлы, что и у пернатых драконов. – Мы только сегодня пользовались крыльями, прилетев сюда... Иначе бы ты не была так устала…
Мирдал и от своей пегаски чувствовал сейчас тот же восхитительный аромат – не имевший чёткого запаха, но явственно ощутимый, немного отдававший оттенком уютного огня в домашнем камине. От Селестии он скорее напоминал луговые травы, покрытые росой – огонёк Солнца был дальше и не так легко разгорался. Впрочем, и не нужно его распалять. В отличие от Хелли, Дейбрейкер больше любила жечь в буквальном смысле.
- Нет-нет-нет, ты не понимаешь ничего в физиологии! А ещё божеством называешься, – Хелли игриво-гневно толкнула Мирдала, не дав ему как следует поиграть с крыльями. – Эти разминки – ничто, без массажа твои крылья лет через сто станут дряблыми и бессильными! Кроме того…
Тут пегаска чуть полезла вперёд, поставив копытца передних ног на бок Мирдала, чтобы затем поднять их и выдвинуть ящичек стола. Изогнув шею, дракон увидел, что пони достаёт из него красный ошейничек.
- Сегодня моя очередь быть страшной и властной дракошей. Вытяни-ка лапки!
- А как я тебе буду... – Вся услужливость и самоотверженность Мирдала были прерваны довольно грозным рыком, который совершенно не сочетался с миленькой мордашкой поняшки. И Мирдалку пришлось подчиниться, покорно ложась на животик в кроватку, расправляя широкие, светящиеся солнечным золотом крылья по драконовских размеров кровати, и вытягивая перед собой передние, нетерпеливо крутя кисточкой и шевеля пальчиками на задних.
Хелли перелезла к его передним лапам и, ловко орудуя копытами, стянула их ошейником. Эта пони не поленилась проделать новую дырку в коже, чтобы теперь ошейник крепко – может, даже слишком крепко – сдерживал передние лапы Мирдала. Довольно улыбаясь, пони чмокнула дракона за ушком и слезла с кровати.
- Полежи здесь, пока я приведу в порядок копытца, – сказала она. И добавила назидательно. – Но если ты будешь крутиться на моей кровати и я увижу это, то я ещё достану ремень и как следует “помассажирую” твою попку!
Оставив дракона валяться на кровати, пони быстро вышмыгнула за дверь. А пушистый, возможно, начал понимать, за что его крылатая так любила постоянно себя связывать. Мирдалу постоянно приходилось быть сильным – не внешне, а внутренне – и чем-то заниматься, оказывая помощь другим. Стянутые лапки же не давали ему ничего сделать, позволяя отдохнуть, и при том давали почувствовать приятное бессилие и беспомощность. Шерсть засияла немного ярче, под лапами начало упираться в простынку, пальчики задрожали... Да и в целом скованный дракон со стороны, должно быть, смотрелся ещё милее и мягче, избавленный от всегда мешавшего Мирдалу хищнического ореола опасности. Хотя почему-то именно в этот момент – отдыхать так отдыхать – Мирдалу захотелось почувствовать себя именно хищником, потому он аккуратно – чтобы не сердить строгую пони – попробовал растянуть мышцы, пробуя путы на прочность. Но от этого последовало лишь ещё большее натяжение, а в груди сладко заныло осознание того, что могущественный маг попал в ловушку.