– Поехали, Антон. Долгие проводы, сам знаешь. Короче, соколик, тебе сегодня не светит, – с усмешкой в голосе сказала Люба.
– То есть?
– Да нет, я так. Она, там, ты – здесь. Любви прекрасные порывы. Не расстраивайся.
Я завёл мотор, тронулся.
Женщина как-то вдруг расслабилась, закрыла глаза и захрапела: звонко, переливчато, даже со стоном.
Выпила-то только половину бутылки пива, неужели так окосела? С чего бы?
Её разомлевшее тело начало раскачиваться на поворотах и кочках, сползать в мою сторону. Вскоре Люба улеглась мне на плечо, мешая переключать передачи и крутить руль.
Причёска попутчицы нагло щекочет моё лицо. Волосы пахнут изумительно вкусно. Нет, не так: они ужасно раздражают возбуждающими ароматами.
Какого чёрта!
Несколько раз отодвигал её, усаживал ровно, тщетно. Спит, пуская пузыри и блаженно улыбается.
Хорошо хоть адрес успела назвать.
В нос лезет сладостный аромат расслабленного женского тела, манящие аккорды чарующей мелодии жизни, гипнотическое воздействие которой лишает меня разума.
В голову влетают удивительно непристойные фантазии.
Похотью пахнет, желанием, сексом, если вы понимаете, о чём я.
Страстью, вожделением, влечением, жаждой…
Ладно, хватит себя накручивать. Признался бы, что бабу хочешь.
Да не бабу. Нормальных человеческих отношений. Романтических, обоюдных. Что в этом такого криминального? А вы не хотите?
То-то!
Мои мысли, как те скакуны, что в песне Газманова, проскакали галопом по Европам, споткнувшись пару-тройку раз на всяких романтических ситуациях, которые я успел вживую представить, и затихли.
Не сезон разогревать себя глупостями. В двадцать лет можно размазывать свои силы и мысли как масло по бутерброду, поскольку их всё равно будет избыток. В сорок человек не должен растекаться, пора сосредоточиться на чём-то конкретном, определиться.
Сегодня на повестке дня Леночка. Она, конечно, отношение своё туманно обозначила, отослав подальше, но ведь не отшила окончательно. Что, если такое поведение от неуверенности, неловкости?
Вела она себя странно и несуразно, однако из этого ровным счётом ничего не следует. Как и в любой запутанной ситуации – пятьдесят на пятьдесят. Женщина она симпатичная, видная. Может, дожму?
Тем временем мы доехали.
Люба окончательно провалилась в пространство сонного царства: вцепилась мне в руку, посвистывает. Вязаная шапочка сползла на глаза. Сопит, вся такая махонькая, уморительная.
От женского духа у меня окончательно закипел мозг. Нужно быстрее с этим вопросом заканчивать и отправляться домой на ночлег. В семь утра на смену выходить, а времени скоро одиннадцать: пока до дома доберусь – просыпаться пора.
Бужу попутчицу. Она брыкается. Сначала в лоб локтем заехала, потом обхватила как подушку, ноги под себя подвернула, уткнулась носом в плечо и дальше сопит.
Начинаю нервничать. Кричу ей в ухо, – ваша остановка, мадам, поезд дальше не пойдёт!
– Что, где, какая остановка? А, это ты, подарок от Леночки. Сейчас, секунду. Ты, это, извини. Двенадцать часов на конвейере отпахала, а тут невеста твоя, чтоб ей пусто было. На смотрины вызвала. А мне это надо? Я спать хочу. Ладно, сейчас проснусь. У тебя попить что-нибудь есть?
– Нет ничего. Какие смотрины? Приходи в себя и проваливай.– Какие-какие: тебя нужно было оценить по пятибалльной шкале. Я тебе трёшечку поставила, если что, и ту с натяжкой. Лысенький, невзрачный, двое детей. Ладно, собирайся, пошли.
– Куда пошли. Уже приехали. Твоя остановка. Выметайся. Некогда мне с тобой возиться. Между прочим, я тебя тоже в третий класс по привлекательности определил. Это к тому, что нечего зазнаваться. Тоже мне, эксперт-самоучка.
– Тебя, зачем милый послали?
– Тебя проводить.
– Вот и провожай. Ишь, пойду, не пойду. Кто тебя спрашивает. Видишь, женщина не в себе, еле живая после трудов праведных. Хочешь, чтобы я по дороге заснула, а утром холодный труп нашли? Пошли уже! Машину вот сюда, в уголок, чтобы из окна было видно, паркуй.
– Не руководи. Раскомандовалась. Без сопливых определюсь, как ставить. Давай живее. Навязалась на мою голову. Без тебя проблем хватает.
– Давай, давай! У меня для тебя сюрприз. От твоей Леночки. Дома вручу. Под руку бери. Вот так. Крепче. Должна же я понять, мужик ты или так себе. Вроде ничего. Чего твоей Леночке, дуре набитой, нужно? Сама себя перехитрить хочет?